Какъ хотѣлось ему въ этотъ торжественный день отправиться въ Копенгагенъ, повидать Іоганну! Но, конечно, онъ не отправился ни въ этотъ день, ни потомъ, хотя Копенгагенъ и лежитъ всего въ пяти миляхъ отъ Кьёге, и въ ясную, тихую погоду черезъ заливъ видны были столичныя башни. Въ день же конфирмаціи Кнудъ ясно видѣлъ даже золотой куполъ собора Богоматери.
Ахъ, какъ онъ скучалъ по Іоганнѣ! А вспоминала-ли о немъ она?
Да! Къ Рождеству родители Кнуда получили письмо отъ ея отца. Въ немъ говорилось, что въ Копенгагенѣ имъ повезло и что славный голосокъ Іоганны сулитъ ей большое счастье. Она уже была принята въ театръ, гдѣ поютъ, и даже зарабатывала кое-что. Изъ заработка своего она и посылала дорогимъ сосѣдямъ на рождественскія удовольствія цѣлый риксдалеръ! Пусть въ Кьёге выпьютъ за ея здоровье! Въ письмѣ была и собственноручная приписка Іоганны: „Дружескій привѣтъ Кнуду!“
Всѣ плакали—отъ радости. У Кнуда только и думъ было, что объ Іоганнѣ, а теперь выходило, что и она о немъ думаетъ! И вотъ, чѣмъ ближе подходилъ срокъ его ученью, тѣмъ яснѣе ему становилось, что онъ любитъ Іоганну; значитъ, она должна стать его женою! При этой мысли все лицо его озарялось улыбкой, и онъ еще бойчѣе продергивалъ дратву, въ то время, какъ нога натягивала ремень. Онъ прокололъ себѣ шиломъ палецъ и даже не замѣтилъ! Ужъ онъ-то не будетъ молчать, какъ тѣ коврижки,—ихъ исторія научила его кое-чему.
И вотъ, онъ подмастерье. Теперь—котомку на спину и—маршъ въ первый разъ въ жизни въ Копенгагенъ! У него уже былъ тамъ на примѣтѣ одинъ мастеръ. Вотъ Іоганна-то удивится и обрадуется ему! Ей уже теперь семнадцать лѣтъ, а ему девятнадцать.
Кнудъ хотѣлъ было тутъ же, въ Кьёге, запастись золотымъ колечкомъ для нея, да потомъ сообразилъ, что въ Копенгагенѣ можно купить получше. Простившись со стариками-родителями, онъ бодро зашагалъ по дорогѣ; пора стояла осенняя: дождь, непогода, листья съ деревьевъ такъ и сыпались. Усталый, промокшій до костей, добрался, наконецъ, Кнудъ до столицы и до новаго хозяина.
Въ первое же воскресенье онъ собрался навѣстить отца Іоганны, надѣлъ новое платье и—въ первый разъ въ жизни —
Как хотелось ему в этот торжественный день отправиться в Копенгаген, повидать Иоганну! Но, конечно, он не отправился ни в этот день, ни потом, хотя Копенгаген и лежит всего в пяти милях от Кьёге, и в ясную, тихую погоду через залив видны были столичные башни. В день же конфирмации Кнуд ясно видел даже золотой купол собора Богоматери.
Ах, как он скучал по Иоганне! А вспоминала ли о нём она?
Да! К Рождеству родители Кнуда получили письмо от её отца. В нём говорилось, что в Копенгагене им повезло и что славный голосок Иоганны сулит ей большое счастье. Она уже была принята в театр, где поют, и даже зарабатывала кое-что. Из заработка своего она и посылала дорогим соседям на рождественские удовольствия целый риксдалер! Пусть в Кьёге выпьют за её здоровье! В письме была и собственноручная приписка Иоганны: «Дружеский привет Кнуду!»
Все плакали — от радости. У Кнуда только и дум было, что об Иоганне, а теперь выходило, что и она о нём думает! И вот, чем ближе подходил срок его ученью, тем яснее ему становилось, что он любит Иоганну; значит, она должна стать его женою! При этой мысли всё лицо его озарялось улыбкой, и он ещё бойчее продёргивал дратву, в то время, как нога натягивала ремень. Он проколол себе шилом палец и даже не заметил! Уж он-то не будет молчать, как те коврижки, — их история научила его кое-чему.
И вот, он подмастерье. Теперь — котомку на спину и — марш в первый раз в жизни в Копенгаген! У него уже был там на примете один мастер. Вот Иоганна-то удивится и обрадуется ему! Ей уже теперь семнадцать лет, а ему девятнадцать.
Кнуд хотел было тут же, в Кьёге, запастись золотым колечком для неё, да потом сообразил, что в Копенгагене можно купить получше. Простившись со стариками-родителями, он бодро зашагал по дороге; пора стояла осенняя: дождь, непогода, листья с деревьев так и сыпались. Усталый, промокший до костей, добрался, наконец, Кнуд до столицы и до нового хозяина.
В первое же воскресенье он собрался навестить отца Иоганны, надел новое платье и — в первый раз в жизни —
