266 ст.? Уполномочие может быть дано или на предъявление иска, т. е. на ведение дела, в силу чего лицо уполномоченное является действительным представителем истца, или же уполномочие может быть дано только на подачу прошения на основании 259 ст., между тем, как 266 ст. говорит вообще об уполномочии на предъявление иска, и говорит, притом, в таких выражениях, что может подать повод предполагать, что прошение подлежит возвращению и в том случае, когда оно подается, вместо истца, лицом, не уполномоченным на предъявление иска, но зато уполномоченным на подачу прошения надписью на самом прошении. Но, понятно, что в этом последнем случае исковое прошение никак не может подлежать возвращению, потому что сам закон в 259 ст. дозволяет такой способ подачи прошения; а следовательно, следует признать, что на основании 266 ст. должно подлежать возвращению только прошение, подаваемое поверенным, действующим за другое лицо, в качестве его представителя, но не представляющего при прошении доверенности от этого лица. Хотя в другом месте мы имели случай заметить, что иногда одно лицо может искать на суде за другое и без доверенности, как, напр., приказчик за хозяина, но в этом случае приказчик, действующий в пользу своего хозяина без доверенности, должен искать от своего имени, т. е. должен подать прошение от своего имени; в противном случае, когда бы он подал прошение от имени хозяина без представления доверенности, прошение должно быть ему возвращено.
В силу третьего пункта следует, кажется, признать, что прошение должно быть возвращено только тогда, когда в прошении вовсе не означено, чего истец просит, и, притом, когда требования истца не выражены не только в отдельном просительном пункте, но когда из всего содержания прошения нельзя усмотреть, чтобы истец заявлял в прошении какое-либо исковое требование. Поэтому, прошение не может подлежать возвращению. когда в нем нет только просительного пункта, изложенного согласно указанию формы прошения, но когда из содержания всего прошения в совокупности видно, что истец отыскивает; не может быть прошение возвращено также и в том случае, когда исковые требования истцом формулированы неопределительно. В этом последнем случае прошение тем более не должно подлежать возвращению, что сам закон дозволяет истцу выяснить требования его определительнее в дальнейшем ходе процесса, на суде, при докладе дела (333 ст.), да и, наконец, — понятие об определительности или неопределительности требования настолько эластично, что суждение об этом одному лицу, председателю, предоставить решительно невозможно, тем более, что возвращение прошения есть такое процессуальное действие, которое может повлечь за собой иногда очень невыгодные последствия для истца.
Далее, на основании четвертого пункта 266 ст., прошение подлежит возвращению по неопределению в нем цены иска, за исключением случаев, когда ее определить невозможно. На основании этого правила следует признать, что прошение не должно подлежать возвращению, во-1-х, в том случае, если цена иска хотя и определена, но определена неправильно, и, во-2-х, если в прошении прямо объяснено, что цена иска не определяется по таким-то основаниям. В последнем случае суждение о том, правильны ли основания неопределения цены иска, приведенные истцом в прошении, или суждение о том, возможно ли в данном случае определить цену иска, нельзя, кажется, предоставить единоличной власти председателя суда, и, потому, следует признать, что если истец говорит в прошении, что он не определяет цены иска, то прошение его не может быть возвращено по распоряжению председателя, на основании 266 ст.
