вление к лучшему изложению прошений, как, напр., правило о том, что в прошении должны быть указаны обстоятельства дела, доказательства и законы, на коих иск основан. Хотя за несоблюдением этого требования прошение истцу не будет ни возвращено, ни оставлено без движения, но понятно, что истец в своем собственном интересе поступит гораздо лучше, если исполнит эти требования устава и укажет в прошении как обстоятельства дела, так и доказательства своего иска. Во-вторых, нельзя сказать, чтобы несоблюдение некоторых требований устава, в отношении включения в прошение тех или других данных, не влекло за собой, во всех случаях, никаких последствий: противной стороной могут быть иногда сделаны, на основании 579 ст., возражения о несоблюдении истцом тех или других формальностей, требуемых законом, в отношении изложения прошения, и если упущенные формальности имеют существенное в деле значение, как, напр., неуказание обстоятельств дела, то понятно, что через это прошение может быть судом оставлено без рассмотрения. Конечно, есть и такие требования в отношении формы прошения, упущение которых не может иметь никакого существенного в деле значения, и может быть покрыто последующими действиями истца, как, напр., неподписание прошения или неполная подпись. Если истец, явясь на суд, будет поддерживать прошение, поданное им без подписи, как свое прошение, или, даже не являясь на суд, не будет только отвергать перед судом подачу им прошения, то, мне кажется, это признание прошения вполне может покрыть сделанное им упущение при написании прошения. Иначе относится к вопросу о последствиях этого упущения наша судебная практика. Так, по мнению Казанского окружного суда, прошение, подписанное на языке иностранном, но без перевода подписи, порядком, в 261 ст. указанным, хотя и не может подлежать ни возвращению, ни оставлению без движения, но должно подлежать, по особому определению суда, оставлению без последствий (Указатель Шимановского, тезис 1334). По мнению сената, прошение, поданное без подписи просителя, должно подлежать оставлению со стороны суда без рассмотрения, на том основании, что на прошение без подписи следует смотреть только, как на проект прошения (реш. 1877 года, № 97). Положения эти, если и могут быть признаны правильными и приняты к руководству, то разве только по отношению тех случаев, когда бы истец прямо отрицал перед судом подачу прошения от его имени, потому что только в этих случаях прошение не может быть признаваемо за акт, от него исходящий. Одним словом, относительно всех тех нарушений требований устава в отношении составления прошения, — нарушений, последствия которых не указаны в 266 и 269 ст., можно сказать, что если нарушения эти будут такого рода, что суд будет поставлен в положительное затруднение разрешить дело по существу, как, напр., в случае смешения в одном прошении исков, вытекающих из разных оснований и тому подобных. то такое прошение может быть оставлено судом без рассмотрения; упущения же несущественные, по моему мнению, не должны иметь никакого влияния на движение дела, и не должны служить препятствием к разрешению иска по существу, несмотря на указание на эти упущения противной стороной, потому что цель всех правил устава, относящихся до написания прошения, заключается именно в том, чтобы прошение поступало в суд в таком виде, чтобы суд не был поставлен в затруднение, как в отношении производства дела, так и разрешения его по существу, а не в том, чтобы прошение соответствовало только вполне форме.
Но как, спрашивается, должен поступить суд с таким прошением, которое изложено не на русском, а на каком-либо языке иностранном, или когда оно хотя написано и на русском языке, но до такой сте-
