шему в исковом прошении требования при дальнейшем производстве дела и даже в самом заседании по делу, нельзя не видеть допущения действительного увеличения исковых требований, по крайней мере, по объему их. Нет сомнения, что юридическое основание этих новых требований должно быть то же самое, как и первоначального искового требования: так, напр., истец, предъявивший иск на основании договора займа о взыскании капитала, в силу правила 333 ст., вправе, при докладе дела в заседании, заявить требование и о взыскании процентов на капитал, но только процентов, следуемых ему именно на основании этого самого договора займа, но не какого-либо другого. Также точно, если, напр., истец предъявит иск о праве собственности на недвижимое имение и будет первоначально просить только об отобрании от ответчика самого имения, — то впоследствии, при докладе дела, он вправе будет, на основании 333 ст., заявить дополнительное требование о взыскании плодов, как приращения недвижимого имения и проч. Что же касается того, заявления о взыскании чего именно, под видом требования о взыскании процентов и приращений, допускает правило разбираемой статьи, то слова эти, конечно, следует понимать не иначе, как в том смысле, в каком понятие проценты и приращения определяются в нашем материальном гражданском праве — и только; требование о взыскании процентов и приращений в случаях, определенных в праве гражданском, и следует считать допустимым правилом разбираемой статьи при словесном состязании в заседании суда. В третьем случае, когда устав дозволяет истцу, заявившему первоначально в исковом прошении требование о взыскании известного имущества, при словесном состязании заявить другое требование о возмещении ценности отыскиваемого имущества, в случае отчуждения или утраты самого имущества, также нельзя не видеть допущения действительного изменения первоначальных исковых требований. В этом случае нельзя не видеть не только дозволения изменять первоначальные исковые требования в отношении объекта требования, но даже дозволение изменять и самое юридическое основание иска, что особенно может быть заметно в том случае, когда первоначально был предъявлен вещный иск об имуществе. Да и во всяком случае, изменение первоначального искового требования, заключавшегося в отыскании какого-либо имущества, в требовании о возмещении стоимости оного, только и возможно при изменении на самом деле тех фактов, которые служили основанием первоначальному исковому требованию. Сам закон дозволяет изменение исковых требований только в случае отчуждения или утраты того имущества в натуре, к которому относилось исковое требование, или которое составляло объект требования. Выражение статьи: „в случае отчуждения или утраты“ следует понимать в самом широком смысле, или вообще принимать, что истец в праве изменить свои первоначальные исковые требования в указанном смысле во всех случаях, когда самое отыскиваемое имущество, находившееся при предъявлении иска в руках ответчика, при дальнейшем производстве дела не находится более у него, какие бы причины этому ни были, т. е. произошло ли это вследствие отчуждения, или утраты спорного имущества, или по иным каким-либо причинам, и, притом, безразлично — произошло ли это по вине самого ответчика или нет. Но как бы то ни было, вследствие какой бы причины спорное имущество не находилось более у ответчика, во всяком случае это новый факт, который порождает совершенно другое юридическое отношение между истцом и ответчиком. Если первоначальное исковое требование об имуществе было требование вещное, то факт отчуждения или утраты ответчиком спорного имущества неминуемо превратит вещное требование в личное, если только истец будет просить присудить ему, вместо
406
Ст. 332—334.
