ПРАВО сонетвнндостп. 211 ствіяхъ владѣльца имущества можетъ быть усматриваемо измѣненіе имъ основанія его первоначальнаго зависимаго владѣнія, то, но мнѣнію Энгельмана, законъ въ правилѣ 1242 ст. X т. указываетъ только для примѣра па нѣкоторыя изъ такихъ дѣйствій, какъ напр., на показаніе передъ присутственными мѣстами общаго имѣнія исключительной собственностью владѣльца, на прекращеніе имъ своимъ соучастникамъ платежа доходовъ съ ихъ частей въ общемъ имуществѣ и нроч., каковое указаніе пи въ какомъ случаѣ не должно быть принимаемо въ томъ смыслѣ, чтобы имъ исключалась возможность признанія въ значепіи такихъ дѣйствій и многихъ другихъ.
Указавъ, затѣмъ, что но правилу 565 ст. срокъ давностнаго владѣнія долженъ быть опредѣляемъ вообще десятилѣтній, Энгельманъ справедливо далѣе указываетъ, основываясь па правилѣ 431 ст. X т., и па случай исключенія, когда срокъ давностнаго владѣнія долженъ быть опредѣляемъ на основаніи этой статьи для пріобрѣтенія права собственности на приплодъ животныхъ всего только однимъ годомъ, такъ какъ по этой статьѣ приплодъ животныхъ, находящихся въ чужомъ владѣніи, тогда только можетъ принадлежать законному ихъ владѣльцу, т.-е. ихъ собственнику, когда опъ додалъ жалобу въ теченіе года со дая завладѣнія этими животными. Руководствуясь этимъ указаніемъ, Энгельманъ совершенно справедливо опредѣляетъ и начальный моментъ теченія давпости въ отношеніи иска о ириіілодѣ не днемъ рожденія приплода самкой, по днемъ завладѣнія ею другимъ лицомъ.
Въ заключеніе Энгельмавъ въ объясненіяхъ его, относящихся до опредѣленія срока давпостпаго владѣнія, обращаетъ вниманіе и на его заключительный моментъ, который долженъ быть опредѣляемъ тѣмъ днемъ, въ который завершается истеченіе десяти лѣтъ владѣнія, т.-е. долженъ бить опредѣляемъ, напр., днемъ 13 февраля 1868 г., если владѣніе было начато 12 февраля 1858 г., причемъ опъ, однакоже, признаетъ справедливымъ выключать изъ этого срока въ пользу собственника имущества тѣ неприсутственные при его окончаніи дни, въ которые нельзя было бы предъявлять искъ къ давностному владѣльцу, чѣмъ высказывается, очевидно, за возможность удлиненія давпостпаго срока владѣнія, опредѣленнаго закономъ, что представляется, однакоже, совершенно недопустимымъ въ виду того, что законъ о допустимости его удлиненія въ этихъ случаяхъ ничего не говоритъ, что даетъ поводъ тому заключенію, что давностный срокъ долженъ быть принимаемъ по нашему закону въ значепіи Іетриз сопііііиит, а не Іешриз иіііе, или не въ значеніи такого срока, изъ времени теченія котораго подлежали бы исключенію какіе-либо дни, какъ напр., дпи праздничные или неприсутственные (Жур. Мип. Юст. 1868 г., кн. 12, стр. 611—616, 624—626).
Вообще въ смыслѣ этихъ заключеній, касающихся опредѣленія начальнаго момента давностнаго владѣнія въ различныхъ случаяхъ, высказывается также и Кр. М. въ сго рецепзіи па сочиненіе Энгельмана о давности (Жур. Мин. Юст- 1867 г., кн. 10, стр. 135 — 137). Во многомъ согласно съ этими заключеніями высказывается также и Боровиковскій, давая нѣсколько болѣе подробныя объясненія только указаній, содержащихся во второй ноловипѣ правила 567 ст., какъ относительно существа тѣхъ дѣйствій собственника имущества, которыми можетъ быть устраняемо начало давностнаго владѣнія, такъ и относительно способовъ ихъ доказательства. Прежде всего Боровиковскій, одпакоже, по отношенію вообще опредѣленія начальнаго момента Давностнаго владѣнія совершенно согласно съ Энгельманомъ высказывается въ томъ смыслѣ, что моментъ этотъ долженъ быть опредѣляемъ временемъ нарушенія владѣльцемъ имущества права собственности на него его собственника, но, однакоже, такимъ нарушеніемъ, которымъ нраво собственности послѣдняго отрицается вполнѣ и во всемъ объемѣ и которое можетъ быть почитаемо въ наличности лишь только въ тЬхъ случаяхъ, когда владѣлецъ его 14*
