314 ПРАВО СОБСТВКЫНОСТи. департаментъ считалъ возможнымъ допускать отъ третьихъ лицъ, добросовѣстныхъ пріобрѣтателей, виндикацію только вещей похищенныхъ, но не растраченныхъ, уголовный кассаціонный департаментъ считалъ возможнымъ допускать виндикацію этихъ послѣднихъ вещей,—вопросъ о ея допустимости былъ перенесенъ на разсмотрѣніе Общаго ихъ Собранія, которое признало уже вообще,, что вещи, все равно, какъ похищенныя, такъ и растраченныя, отбираемыя отъ третьихъ лицъ, добросовѣстныхъ ихъ пріобрѣтателей,, не могутъ быть отдаваемы лицу потерпѣвшему, а должны быть возвращаемы ихъ владѣльцамъ (рѣш. Общ. Собр. 1887 г., Л» 10). Впослѣдствіи, однакоже, сенатъ и по Общему Собранію пе только отступился отъ этого заключенія, но и высказалъ положенія даже прямо ему противоположныя, объяснивъ, во 1-хъ, что по нашимъ общимъ гражданскимъ законамъ должна считаться допустимой виндикація движимыхъ вещей, добытыхъ всякими имущественными преступленіями даже отъ третьихъ лицъ и, притомъ, какъ отъ недобросовѣстныхъ, такъ и добросовѣстныхъ ихъ пріобрѣтателей, или посредствомъ иска ихъ собственника, заявленнаго суду гражданскому, или же въ процессѣ уголовномъ прямо и непосредственно въ силу закона, когда возвращеніе ихъ собственнику, лицу потерпѣвшему, должно имѣть мѣсто на основаніи 375 и 771 ст. уст. угол. суд. прямо по распоряженію суда или судебнаго слѣдователя, и безъ предъявленія со стороны потерпѣвшаго гражданскаго иска къ тѣмъ лицамъ, у которыхъ онѣ были найдены и отобраны, даже еслибы они были вовсе не причастны къ уголовному дѣлу; во 2-хъ, что въ процессѣ уголовномъ добытыя преступленіемъ вещи должны быть возвращаемы потерпѣвшему ихъ собственнику даже и въ случаяхъ оправданія обвиняемаго, или прекращенія дѣла за пеобнарѵженіемъ виновнаго, или за недостаточностью уликъ, если только судомъ признана наличность самаго событія преступленія, и принадлежность вещей потерпѣвшему, отобранныхъ отъ самого подсудимаго или отъ третьихъ лицъ, не возбуждаетъ сомнѣнія: въ 3-хъ, что этими положеніями о возвращеніи вещей потерпѣвшему слѣдуетъ руководствоваться одинаково, какъ въ случаяхъ отобранія ихъ отъ лицъ частныхъ, такъ и отъ различныхъ частныхъ и правительственныхъ установленій, во владѣніи у которыхъ онѣ бы оказались, хотя бы онѣ были ими получены и добросовѣстно отъ ихъ похитителей, на томъ основаніи, что положеніе лицъ юридическихъ въ этомъ отношеніи совершенно тождественно съ положеніемъ третьихъ лицъ частныхъ, и въ 4-хх, что положенія эти не должны имѣть примѣненія, по исключенію, лишь только въ тѣхъ случаяхъ, въ которыхъ особыми спеціальными постановленіями закона возвращеніе добытыхъ преступленіемъ вещей пе допускается даже путемъ гражданскаго иска, какъ папр., въ случаѣ, указанномъ въ 1061 ст. уст. гр. суд. (рѣш. Общ. Собр. 1896 г. Д‘ 31).
По разсмотрѣніи положеній, высказанныхъ нашими цивилистами въ разъясненіе, какъ вообще значенія виндикаціи, какъ средства защиты у пасъ нрава собственности, такъ равно предѣловъ ея допустимости по отношенію въ отдѣльности вещей движимыхъ и недвижимыхъ и случаевъ ея недопустимости, нельзя не замѣтить: во 1-хъ, что положеніями этими, не говоря ужо о томъ, что они представляются во многомъ противорѣчивыми между собой, правила нашего закона объ этомъ средствѣ защиты права собственности у насъ представляются далеко еще не вполнѣ выясненными, ни въ отношеніи допустимости пользованія имъ вообще, пи въ отношеніи опредѣленія предѣловъ допустимости пользованія имъ въ частности по отношенію тѣхъ и другихъ вещей; во 2-хъ, что указываемые въ этихъ положеніяхъ случаи недопустимости виндикаціи, имѣющіе значеніе какъ бы исключеній изъ общихъ правилъ, на самомъ дѣлѣ далеко не всѣ могутъ быть принимаемы въ значеніи исключеній изъ нихъ вслѣдствіе того, что недопустимость виндикаціи въ нѣкоторыхъ пнхъ, какъ мы это сейчасъ увидимъ, должна быть выводима изъ
