460 ПРАВА НА ЧУЖУЮ ВЕЩЬ. мающій пасъ вопросъ о правѣ собственника имущества просить объ уничтоженіи этого права въ этихъ случаяхъ. 'Гакъ, съ одной стороны, нельзя не признать, что обстоятельство умолчанія въ законѣ объ этомъ правѣ собственника имущества, въ случаяхъ установленія права пользованія этими послѣдними способами, можетъ быть принято за основаніе къ разрѣшенію этого вопроса въ смыслѣ отрицательномъ, въ каковомъ смыслѣ вопросъ этотъ и на самомъ дѣлѣ долженъ быть разрѣшаемъ, по мнѣнію ГОершеневича (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 299); но. если въ видахъ разрѣшенія его, съ другой стороны, принять во вниманіе то обстоятельство, что и въ случаяхъ возникновенія полнаго права пользованія чужимъ имуществомъ по этимъ основаніямъ па пользователѣ его должны лежать тѣ же обязанности но отношенію собственника имущества, какъ и въ случаяхъ возникновенія его на основаніи договора,—обязанности, имѣющія значеніе обязательствъ его но отношенію собственника имущества, то возможно получить основаніе и къ утвердительному отвѣту на него вслѣдствіе того, что существованіе нравъ обязательственныхъ, установленныхъ въ пользу одной стороны, всегда обусловливается обстоятельствомъ исполненія ею самой обязательствъ, па пей лежащихъ, такимъ образомъ, что послѣдствіемъ неисполненія ею ея обязательствъ, какъ и послѣдствіемъ наступленія резолютивнаго условія, является для другой стороны нраво требовать уничтоженія обязательствъ, и на ней лежащихъ. Тотъ принципъ, въ силу котораго въ правѣ обязательственномъ обстоятельство неисполненія обязательствъ одной стороной должно имѣть значеніе такого резолютивнаго условія, наступленіе котораго открываетъ другой сторонѣ право требовать уничтоженія обязательствъ, и па ней лежащихъ, до такой степени твердо установленъ доктриной нрава и, затѣмъ, усвоенъ правомъ римскимъ и новѣйшими занадно-евронейекюіи законодательствами—уложеніями итальянскимъ и саксопскямъ, а также не чуждъ и нашему законодательству, какъ я это старался показать въ моей статьѣ „Послѣдствія неисполненія договора одпой сторопой по отпошепію правъ и обязанностей другой стороны" (Жур. гр. и уг. нр. 1890 г., кн. 2, стр. 138—135), что принятіе его за основаніе къ разрѣшенію занимающаго насъ воироса должно имѣть гораздо болѣе превалирующее значеніе, чѣмъ обстоятельство умолчанія закона о нравѣ собственника имущества домогаться уничтоженія права пользованія въ случаяхъ его установленія духовнымъ Завѣщаніемъ, или возникновенія его въ силу закона. Иное, разумѣется, было бы положеніе, еслибы законъ прямо отрицалъ за собственникомъ имущества это право въ этихъ случаяхъ его установленія, одно же только умолчаніе его объ этомъ правѣ собственника имущества можетъ быть принято, къ особенности при извѣстной казуистич-ности нашего свода законовъ, просто за такой пробѣлъ въ немъ, который мояіетъ быть восполненъ посредствомъ принятія къ руководству принципа, установленнаго въ этомъ отношеніи наукой нрава. Принявъ за основаніе къ разрѣшенію занимающаго насъ вопроса эти соображенія, и слѣдуетъ, какъ мнѣ кажется, склониться скорѣе къ утвердительному отвѣту па него или къ признанію за собственпикомъ имущества и у насъ права просить о прекращеніи пользовладѣнія во всѣхъ случаяхъ, независимо отъ способовъ его установленія, иди вслѣдствіе злоупотребленія со стороны пользовладѣльца егоправомъ пользовладѣнія, или же вслѣдствіе неисполненія имъ наиболѣе существенныхъ его обязанностей по отношенію собственника имущества и, главнымъ образомъ, вслѣдствіе приведенія въ разстройство поступившаго въ его пользованіе имущества или же существеннаго его поврежденія или истребленія.
Такъ должны быть опредѣляемы по нашему закону взаимныя права и обязанности пользовладѣльца и собственника имущества, вытекающія изъ
