исполнению завещания, как это, по-видимому, полагает Цитович. Если правильно первое предположение, то должно быть признано напрасным, как указание Цитовича на необходимость различения трех моментов в приобретении имуществ по завещанию, вследствие того, что в этом отношении может быть различено только два момента: момент составления завещания и момент открытия наследства по завещанию, как это делает Малышев, так равно неправильным и указание, сделанное им в его третьем положении. Наш сенат, по крайней мере, высказался до сих пор в отношении определения действия нового закона, вносящего изменения в постановлении закона о завещаниях в смысле положений, высказанных Малышевым, объяснив, что содержание завещания со стороны законности его распоряжений, а также и правоспособности лица наследовать по завещанию в том имуществе, которое ему завещано, должно быть обсуждаемо не по законам времени составления завещания, а по законам времени смерти завещателя, когда собственно и приобретается право на имущество, в завещании указанное (реш. 1869 г., № 72).
Далее, в видах определения действия нового закона, вносящего изменения в постановления о наследовании по закону, Цитович советует различать также три момента: открытие наследования, принятие наследства и раздел наследства. По законам, существующим в первый из этих моментов, или в момент открытия наследования, должно быть обсуждаемо все, что входит в состав наследства, как совокупность прав и обязанностей наследодателя, кто должны быть наследники к нему, в каком порядке и в каких долях. По законам, существующим во второй из указанных моментов, или в момент принятия наследства, должны быть обсуждаемы, как порядок и форма принятия наследства, так и последствия его принятия, т. е., напр., степень ответственности наследников за долги наследодателя, соразмерно ли стоимости его или свыше ее, солидарно ли за все доли наследства, или же раздельно, соответственно наследственной доли и проч. Наконец, раздел наследства со стороны его формы и способов совершения должен подлежать обсуждению по законам времени его совершения, независимо от того, какие в этом отношении были законы в момент открытия и принятия наследства (Курс рус. гр. пр., вып. 1, стр. 123—124). Малышев в этом отношении высказывает опять положения, во многом несогласные с только что приведенными положениями Цитовича. Так, по его мнению, по законам момента открытия наследства, хотя и должны быть обсуждаемы собственно те же вопросы, на которые указывает и Цитович, как вопросы о правоспособности наследников, порядке призвания их к наследованию, мере их участия в наследовании в известных долях, о составе имущества, входящего в состав наследства и пр., но, однако же, не все подобные вопросы без исключения, а только те, которые не затрагивают прав, тесно связанных с наследованием и приобретенных прежде его открытия, как, напр., права по совершенным ранее этого момента выделу, дару, назначению приданого и проч., каковые события должны подлежать обсуждению по законам времени их совершения, а не по законам времени открытия наследства. Затем по законам, существующим в момент принятия наследства, должны быть обсуждаемы, по объяснению Малышева, собственно только вопросы о самом порядке и формах, как принятия наследства, так и отречения от него, а равно о различных процессуальных действиях, необходимых для осуществления наследственных прав, но никак не вопросы о переходе наследственных прав к наследникам, а также и вопросы о последствиях принятия наследства, как, напр., вопросы о мере ответственности наследников за долги наследодателя, о их взаимных отношениях между собой по наследственному имуществу, и проч., как
