По праву римскому за начало физического лица признавалось отделение человеческого существа вполне от тела матери живым, обладающим человеческим образом и достаточным развитием. Бо̀льшая или меньшая продолжительность жизни младенца по отделении его от матери для признания его лицом родившимся, по римскому праву, не имела значения, а также со времени Юстиниана не придавалось в этом отношении никакого значения и тому, чем обнаруживалась жизнь родившегося, напр., криком или иным образом; но выкидыш, хотя бы он родился и живым, не признавался за лицо; хотя, с другой стороны, ребенок, хотя бы он был и не доношен, если только он обладал достаточным развитием, напротив, признавался за лицо. Не считались препятствием к признанию родившегося за лицо также и некоторые отступления в его строении от обыкновенного строения человеческого тела, как, напр., обладание им большим числом каких-либо членов человеческого тела против обыкновенного, или рождение сросшимися двух младенцев, лишь бы только рожденный имел человеческий образ и не представлял собой чудовища — monstrum. Впрочем, римское право признавало за субъекта прав, поскольку дело касалось признания выгод или прав за ребенком, и детей еще не родившихся, каковые права и считались ими приобретенными в момент их рождения, как напр., права состояния, наследования и проч. Затем, за конец физического лица, как субъекта прав, считалась по римскому праву смерть его. В тех случаях, когда от того обстоятельства, что одно лицо умерло ранее другого, находились в зависимости известные права, то лицо, имевшее притязание на эти права, обязано было доказать чья смерть последовала ранее, из какового положения выводилось то заключение, что в тех случаях, когда несколько лиц погибли вместе, напр., при одном каком-либо несчастии и когда не было возможности доказать кто из них погиб ранее, следовало считать, что все они умерли одновременно. В виде исключения из этого положения допускалась презумпция в пользу более ранней смерти одного лица перед другим только в тех случаях, когда лица, погибшие одновременно, находились друг к другу в отношении нисходящих к восходящим и когда считалось, что совершеннолетний нисходящий умер после своего восходящего, а несовершеннолетний ранее его, да и то не всегда, а опять за некоторыми исключениями, которые, однако же, в настоящее время не могут иметь значения и о которых, поэтому, нет надобности и упоминать (Baron, Pandecten, §§ 18—19).
Весьма близкими этим постановлениям права римского представляются из новейших законодательств постановления уложения саксонского, по которому за начало физического лица также должно быть признаваемо его рождение, вследствие того, что в нем в этом отношении указано, что правоспособность лица начинается с его рождения; необходимо только, чтобы лицо родилось живым, вследствие того, что мертворожденный считается как бы никогда не бывшим зачатым. В отношении, затем, таких случаев рождения, когда возникает сомнение в том, родилось ли лицо живым или мертвым, уложение саксонское в видах разрешения такого сомнения устанавливает презумпцию в пользу признания лица родившимся живым. Из того, затем, постановления уложения саксонского, которым оно приравнивает мертворожденным такие существа, которые настолько отступают от
