моченное законом к приобретению прав на имущества, должна быть признаваема за юридическое лицо.
Наконец, в 698 ст. указывается как на установления, могущие приобретать права на имущества, на сословия лиц, „как-то“, как сказано в статье „товарищества, компании, конкурсы“. Имущества, могущие принадлежать этим установлениям, вызываются в 415 ст. уже имуществами частными. При рассмотрении этого указания нельзя, прежде всего, не обратить внимания на странность употребленного в нем для генерического означения товариществ, компаний и конкурсов выражения „сословия лиц“. Объяснить основания, вызвавшие употребление этого выражения, нет возможности вследствие того, что ни под 698 ст., ни под 415 ст. никаких ссылок на источники их происхождения не сделано, между тем, как употребление его представляется тем более несостоятельным, что оно принято для означения совершенно различных и ничего общего между собой не имеющих установлений, как товарищества и компании с одной стороны и конкурсы с другой. Последние, по совершенно справедливому замечанию Кавелина (Права и обязан., стр. 22), Дювернуа (Из Курса лекций, изд. 2, т. I, стр. 371) и Шершеневича (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 105), несмотря на название их „сословиями лиц“, могущими приобретать права на имущества, что может давать повод к признанию за ними значения юридических лиц, на самом деле, однако же, ни в каком случае почитаемы таковыми быть не могут, вследствие того, что конкурс есть не более, как только представитель несостоятельного, распоряжающийся его имуществом вовсе не на праве собственности, а как и всякий другой представитель, как, напр., опекун, администрация и проч.
Довольно, затем, серьезное разногласие во взглядах наших цивилистов проявляется также и в отношении определения значения товариществ и компаний и возможности квалификации их лицами юридическими. Самыми решительными противниками допустимости признания вообще за всеми товариществами полными и на вере, а также и по участкам или акционерными компаниями значения юридических лиц являются из наших цивилистов Евецкий (О юрид. лицах, стр. 41—42; 49—50), Квачевский (О товариществах, жур. гр. и уг. пр., 1880 г., кн. 4, стр. 12, 22; 43—44), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 74) и Нефедьев (Учеб. тор. пр. т. 1, стр. 62). Первые, по мнению Евецкого, не могут быть признаваемы юридическими лицами потому, что в них нет полного отделения имущества товарищества от имущества товарищей; а последние, т. е. акционерные компании потому, что преследуемые ими цели не представляют одинакового интереса для всех участников компании. По мнению Квачевского все виды товариществ и в их числе и акционерные компании нельзя признавать за лица юридические, потому что все они по закону одинаково основываются на договоре, которым они и объединяются в общий состав, являющийся, однако, только их представителем не более, а никак не каким-то особым воображаемым лицом. Такой же взгляд на невозможность признания вообще за товариществами и в их числе и за акционерными компаниями значения юридических лиц высказывал некогда и Цитович в его разборе проекта положения об акционерных компаниях (Жур. гр. и уг. пр., 1873 г., кн. 6, стр. 197—198). Впоследствии он, однако же, отступился от этого взгляда и признал возможным, также как и Гордон (О представ. в гр. праве, стр. 111), считать не только акционерные компании, но и другие, по крайней мере, торговые товарищества за самостоятельный субъект прав, за особое лицо, на том основании, что товарищество всегда имеет свое особое имя — фирму, свое особое имущество и свою особую процессуальную дееспособность; только, затем, за гражданскими неторговыми товариществами, он, подобно
