повреждение, как, напр., меховые и другие платья, а также съестные припасы; между тем, как вещами нетленными должны быть признаваемы вещи, не легко поддающиеся повреждению и удобно и долго сохраняющиеся, как, напр., металлы и каменья. Это разделение вещей, по мнению Мейера, следует, впрочем, относить только к вещам непотребляемым, вследствие того, что о нетленности вещей потребляемых не может быть и речи, ввиду того, что все они принадлежат к разряду вещей тленных. Победоносцев в основании этого разделения видит также, главным образом, признак подвержения или неподвержения тех и других вещей скорой порче и ущербу, или уничтожению от их употребления. Прибавкой последнего признака он, однако же, значительно приближает разделение вещей на тленные и нетленные к разделению вещей на потребляемые и употребляемые (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 36). Кавелин, напротив, в основании этого разделения вещей видит исключительно тот признак — подлежат ли или не подлежат те или другие вещи скорой порче, причем он совершенно основательно обращает внимание на неполноту сделанного в законе перечисления вещей тленных и нетленных и возможность восполнения этого перечисления по соображении самой природы тех или других вещей, в законе не упомянутых (Права и обязан., стр. 26). На неполноту перечисления в законе тех и других вещей и на возможность восполнения его указанием других вещей по соображении самой природы их обращает внимание также и Любавский в его заметке „Имущества тленные и нетленные“, причем он пытается точнее определить тот признак, который должен быть принимаем во внимание при установлении этого разделения и который, по его мнению, следует видеть единственно в том обстоятельстве — может ли имущество без изменения и потери ценности сохраняться долгое время, или нет (Юрид. моног. и исслед., т. III, стр. 386—388). На самом деле это указание на основной признак этого разделения вещей представляется не более, как только другими словами выраженное определение его другими нашими цивилистами, усматривающими этот признак в том — подвержена ли вещь скорой порче, или нет, каковое определение представляется совершенно равнозначащим тому — может ли имущество без изменения и потери ценности его сохраняться долгое время.
Быть может, при установлении в законе разделения вещей на тленные и нетленные и имелось в виду основать его по соображении именно этого признака различных вещей, но дело в том, что из сделанного в нем перечисления тех и других вещей никоим образом нельзя вывести то заключение, чтобы признак этот мог служить, как заметил Гамбаров в его статье „Вещь“ (Словарь юрид. и государ. наук, т. I, стр. 1804), главным руководящим указанием для такого разделения, вследствие с одной стороны отнесения к различным категориям вещей по прочности их совершенно одинаковых, как, напр., отнесения галантерейных вещей к разряду вещей нетленных, а жемчуга к разряду вещей тленных, а с другой отнесения, напротив, к одной и той же категории вещей по прочности совершенно различных, как, напр., отнесения к категории вещей тленных жемчуга и съестных припасов, действительно подверженных скорой порче. Непоследовательность очевидная, и попытка Мейера устранить ее тем соображением, что разделение вещей на тленные и нетленные должно быть относимо только к вещам непотребляемым, вследствие того, что о нетленности вещей потребляемых не может быть и речи, ввиду того, что они все относятся к разряду вещей тленных, вряд ли может быть признана удачной, вследствие упоминания в самом законе о съестных припасах, как о вещах тленных, наравне с вещами непотребляемыми, как жемчуг и носильное платье и вследствие чего, по замечанию Шерше-
