включения и в эти сделки определений о суспензивных и резолютивных условиях и не может само по себе устранять в этом отношении недоразумения, порождаемого отсутствием прямых указаний в частных правилах закона, относящихся до каждой из этих сделок в отдельности, на допустимость включения в них определений об этих условиях. Разумеется, что и одно только молчание закона о допустимости включения в ту или другую из этих сделок определений о тех или других из этих условий само по себе, при казуистичности нашего свода законов, еще не может служить основанием к отрицательному разрешению вопроса о допустимости включения в них определений об этих условиях, тем более, что и в самом законе, по крайней мере, по отношению допустимости включения определений о таких условиях в две из такого рода сделок, и именно в сделки пожалования и дарения, содержатся прямые дозволения — в первые из них условий суспензивных, а во вторые — условий резолютивных, что может быть принято за основание к утвердительному разрешению вопроса о допустимости включения определений о такого рода условиях и в другие сделки, по значению их с ними однородные, поскольку, по крайней мере, распространительному применению по аналогии этих дозволений закона не препятствуют или противоположные запрещения, если они в законе выражены, или же самая природа тех или других сделок, каковыми могут представляться такие сделки, совершение которых по самому их существу представляется невозможным в виде сделок условных. Правом римским, по крайней мере, также хотя включение определений о суспензивных и резолютивных условиях и признавалось допустимым вообще во всякого рода сделки, но, однако же, за исключением тех из них, включение в которые определений о тех или других условиях было или прямо воспрещено законом, или же было противно самой природе тех или других сделок, вследствие чего и считалось недопустимым, напр., условное усыновление, условное принятие наследства, или отказа, а также назначение наследника под резолютивным условием, как прямо воспрещенное законом. В сделки купли-продажи, мены, дарения и проч., напротив, включение определений о тех или других из этих условий считалось допустимым, ввиду того, что сделки эти были относимы к категории договоров, в которые вообще включение определений об условия признавалось допустимым. Не может быть, кажется, никакого сомнения в том, что и у нас, как заметил Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 132), не могут считаться допустимыми ни условное усыновление, ни условное принятие или отречение от наследства, вследствие того, что совершение таких сделок в виде сделок условных представляется противным самой их природе. Что касается, затем, допустимости включения определений о суспензивных или резолютивных условиях в другие сделки, по отношению допустимости включения в которые этих определений, как я только что сказал, возбуждается недоразумение, то за допустимость включения из этих сделок, по крайней мере, в духовные завещания определений о таких условиях высказались из наших цивилистов Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. II, стр. 479), Победоносцев (Курс гр. пр., т. II, стр. 489) и Любавский в его статье „О внешней форме завещаний“ (Юрид. моног. и исследов., т. II, стр. 194), а также и сенат (реш. 1879 г., № 27 и друг.), и из них Победоносцев совершенно основательно выводит это заключение из аналогии, представляемой тем постановлением нашего закона о дарении, которым дозволяется совершать эти сделки под условиями, руководство которым, по его мнению, представляется вполне возможным именно потому, что наш закон духовные завещания, как один из безмездных способов приобретения прав на имущества, уравнивает с дарением, поместив определения о тех и других в одном и том же разделе. Основываясь на ана-
476
ЮРИДИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ, ИХ ПОНЯТИЕ И ВИДЫ.
