известным предположением, хотя в сделке прямо и не выраженном, но могущим обусловливать ее существование, но в котором и последствия неосуществления этого предположения определяются совершенно согласно с постановлениями права римского. Именно, указание это нельзя не усмотреть в 974 ст. X т., которой дарителю предоставляется, между прочим, право требовать возвращения подаренного в тех случаях, когда одаренный совершает покушение на его жизнь, причиняет ему побои, или угрозы, или клевещет на него, или же оказывает ему явное непочтение, каковое постановление и обнаруживает: во-1-х, что закон наш непоколебимость сделки дарения обусловливает тем обстоятельством, или предположением, что одаренный будет оказывать дарителю должное уважение, и во-2-х, что в случае неосуществления этого предположения дарителю должно принадлежать право обратного требования подаренного имущества или, все равно, конечно, право оспаривания сделки дарения, как это допускало право римское вообще в случаях неосуществления того предположения, в виду которого сделка была совершена. Таким образом в постановлении этом нельзя не видеть прямое подтверждение тому положению, что и по нашему закону представляется возможным считать сделки условными в тех случаях, когда условие в ней, хотя прямо и не выражено, но когда оно является таким ее предположением, при неосуществлении которого можно полагать, что она не была бы совершена и что, затем, последствием неосуществления этого предположения также должно быть право потерпевшей стороны домогаться ее уничтожения.
По рассмотрении постановлений нашего закона о допустимости у нас вообще включения в сделки определений о тех или других условиях и возможных разделений их у нас, мы, далее, должны обратиться к более подробному рассмотрению, как значения по вашему закону главнейших видов условий — суспензивного и резолютивного по отношению судьбы сделки, поставленной в зависимость от их наступления, так равно тех обстоятельств, которыми обусловливается их наступление или ненаступление и, наконец, последствий их наступления. Надлежащие в этом отношении объяснения мы дадим сперва относительно условий суспензивных. Наши цивилисты Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 179), Победоносцев (Курс гр. пр., т. III, стр. 9) и Голевинский (О происх. и делении обязат., стр. 175), хотя и определяют понятие этого условия почти также, как и юристы римские, как такого условия, в зависимость от наступления которого ставится начало сделки, как говорит Мейер, или начало юридического состояния, как говорит Победоносцев, или, наконец, возникновение обязательства, как говорит Голевинский, но, однако же, не настолько точно, как определяют его Барон, а также Васьковский, Растеряев и Вольман в его рецензии на Учебник Шершеневича (Жур. Мин. Юст. 1902 г. кн. 9, стр. 312), как такого условия, которым наступление правоотношения, сделкой установленного, ставится в зависимость от какого-либо неизвестного обстоятельства. Понятно, что последствием включения такого условия в сделку должно быть, до наступления условия, нерешительное ее состояние, или такое состояние, как говорят Барон, а также Васьковский и Шершеневич, что установленное ею правоотношение возникнуть еще не может, дальнейшие последствия какового положения, по их указанию, заключаются в том, что в случаях передачи права собственности на вещь, получатель ее не может сделаться еще ее собственником до наступления суспензивного условия; а в случаях дачи обязательственного обещания веритель, до наступления этого условия, не может иметь права ни требовать исполнения установленного в его пользу обязательства, ни домогаться получения по нем удовлетворения. Что таковы должны быть последствия поставления в
