владела больше, чем 1.000 югеров. Излишки были отобраны у владельцев, а оставшееся становилось их частной собственностью.
Отобранные земли вместе с остатками свободного ager publicus распределялись между крестьянами по 30 югеров и эти участки становились неотчуждаемыми. Революция укрепила известную часть крестьянства, но не смогла остановить дальнейшего его обезземеливания и развития крупного землевладения: для прежней крестьянской политики не было основания в существующих экономических отношениях. Вскоре произошла реакция; сперва приостановилась дальнейшая экспроприация крупных землевладельцев; за крестьянами, правда, были оставлены их новые владения, но уничтожена неотчуждаемость последних. Попытка второй революции, предпринятая Гаем Гракхом, кончилась неудачей. Т. о., с конца 2 в. уже без задержки идет разорение крестьянства и рост крупного землевладения. Свободных земель, на к-рые происходил прежде отлив крестьян, почти не оставалось (крестьянские колонии вне Италии, как правило, не основывались). Чтобы нарезать наделы для своих ветеранов, Сулла (80 — ые гг.) прибег к конфискации земель у ряда общин; агр. законопроект Рулла (60 — ые гг.) уже предполагает покупку со стороны государства земель для наделов.
Наполняющая 1 в. до хр. э. борьба в среде господствующих классов, принявшая форму гражданских войн и сопровождавшаяся рядом земельных конфискаций, делала и агр. отношения в высшей степени неустойчивыми. Однако, вопрос о проведении крестьянской агр. политики — больше не ставился.
Почти все конфискованные в это время крупные поместья не выходили из круга своего класса. Количество крупных имений, перешедших во владение крестьянства в качестве наделов ветеранам, было очень незначительно. Во время больших наделений ветеранов триумвирами (в 41) произошла лишь смена хозяев, а не расширение крестьянского землевладения. Тогда именно пострадала часть крестьянства, т. к. было конфисковано значит, количество земли именно у крестьянства, особенно в сев. Италии в долине р. По, где крестьянское хозяйство держалось еще крепко, благодаря плодородию страны и отсутствию заметной конкуренции крупного землевладения. С окончанием гражданских войн и победой, в лице Октавиана, крупного капитала и крупного землевладения, с окончательным упрочением за помещиками их социального господства, — начинается эпоха полного преобладания крупного землевладения, ведущего хозяйство при помощи рабов (собств. латифундии). Мелкое и среднее землевладение и теперь не исчезло окончательно, но оно не играло сколько-нибудь видной роли в экономической и социальной жизни империи. Характер хозяйства латифундий уже вполне сложился к 1 в., т. к. период их образования относится еще ко времени республики. Латифундии стремятся к использованию рабского труда не только в сельском хозяйстве, но и в тех отраслях промышленности (ремесленной), к-рые с нимсвязаны; целью хозяйства латифундии было удовлетворение собственными средствами всех внутренних потребностей. Конечно, это далеко не значило, что владелец латифундии ничего не покупал для ведения своего хозяйства. Что касается сельского хозяйства в тесном смысле, то латифундии стремились представить все его виды — как растительные культуры, так и скотоводство; в имениях находились, кроме усадьбы и садов, охотничьи парки, рыбные садки и пр. В больших имениях, по соседству проезжих трактов или оживленных сел и городов, часто бывали трактиры и гостиницы, а также базары. Последнее служит одним из доказательств совершенной неправильности представления о латифундии, как о самодовлеющем организме («ойкос» Бюхера), вполне отрезанном от окружающей среды. Владельцу, обыкновенно живущему в столице или провинциальном центре, латифундии приносили крупный денежный доход, на к-рый он часто вел другие хозяйственные операции. С другой стороны, города, с разорением свободной деревни, стали более многолюдными и начали поглощать большие количества с. — х. продуктов. Латифундии сильно колебались в размерах, но преобладал тип очень крупных имений. Напр., при императоре Нероне (середина 1 в.) половина провинции Африки принадлежала шести сенаторам; еще в 1 в. до хр. э. Домиций Агенобарб владел в Италии, приблизительно, 15 т. га. Хозяйство латифундий было организовано при помощи строго регламентированного рабского труда.
Во главе поместья стоял управляющий-раб (villicus). Все рабы делились на десятки — декурии (по специальностям и личным способностям); во главе каждой декурии стоял раб-надсмотрщик (декурион). Весь хозяйственный распорядок, разделение рабов по профессиям и рабочему качеству, технические приемы труда, время отдыха и работы, наказания провинившихся и поощрение старательных рабов, пища и самая одежда рабов — все было установлено особыми правилами. Штрафованные рабы работали в специальных тюрьмах; вообще эксплоатация раба была доведена до пределов возможного; раб должен «работать и спать» и был только instrumentum vocale (говорящее орудие). Количество рабов насчитывалось часто тысячами. — Несмотря на то, что рабский труд играл главную роль в латифундиях, последние не обходились и без свободного труда наемного рабочего. Свободный труд прилагался ими в виде найма поденщиков, или в виде сдачи отдельных участков в аренду (арендная форма землепользования носила название колоната — colonatus). Контингент свободных рабочих для латифундий поставляло малоземельное и безземельное крестьянство. Аренде-колонату пришлось в дальнейшем сыграть роль господствующей формы землепользования в Римской империи, сменить крупные землевладения с хозяйством, основанным на применении рабского труда. Отсталая агр. техника Рима, как сказано выше, требовала приложения значит, количества рабочей силы. Однако, уже со 2 в, приток рабов в империю по-
