БОЛИВИЯвозрасте старше 7 лет. Церковь (католич.) и духовные ордена оказывают сильнейшее влияние на школу. В 1926 числилось 1.598 начальных школы с 2.765 преподавателями и 79.973 учащимися; средних учебных заведений было 27 (17 публичных, 5 конфессиональных и 5 частных лицеев) с 4.213 учащимися; высших 23 с 1.941 учащимся. На 1 тыс. человек населения учащихся только ок. 3%; т. о., менее пятой части юного поколения охвачено школами. Большинство «высших» учебных заведений числится таковыми лишь по названию; это — обыкновенно не ун-ты в европейском смысле, а отдельные специальные школы и факультеты, за исключением Ла-Паса и Сукре, где ун-ты состоят из нескольких факультетов. Университет в Сукре — один из старейших в Америке (1623). В более крупных городах (Кочабамбе, Ла-Пасе, Оруро, Санта-Крусе, Сукре и др.) имеются публичные библиотеки и музеи.
Лит.: Довоенная эпоха — «Reports of the Commissioner of Education», Washington, 1913, 1914; P. Mo nr о e, A Cyclopedia of Education, I, N. — Y., 1910; E. Ro 1 off, Lexikon der Padagogik, «Stldamerica», в. iv, Freiburg, 1913—14. А. Готалов-Готлиб.
VI. Исторический очерк.
До 1825 история Б. неотделима от истории Перу, часть которого она составляла.
С 11 до половины 16 вв. Б. была составной частью феодального государства инков, покоренного и разграбленного в 1533 несколькими сотнями испанских солдат, во главе с Франциском Пизарро (см.). Часть туземного индейского населения страны и теперь еще сохраняет остатки родового быта.
После завоевания Перу испанцами, на территории ныне самостоятельных государств Перу и Б. обосновалось много выходцев из разорявшейся на родине испанской феодальной аристократии. Они получали о! испанского правительства обширные пространства земли, а также и рудники; для работы к ним прикрепляли индейцев, к-рых аристократы обязывались «обратить» в христианство. За время испанского господства некоторые индейские племена были совершенно уничтожены.
В 17 веке территория Б. была экономическим центром Юж. Америки. Крупнейшими городами Юж. Америки, ныне пришедшими в полный упадок, были в Б. — город Потоси, основанный у богатейшей рудной горы Сиерра-де-Потоси в 1545, в 17 веке он имел 160 тыс. жителей, и город Оруро, основанный у серебряных рудников, имеющий в настоящее время 33 тыс. жит., насчитывавший в 17 в. 76 тыс. жит.
Все работоспособные индейцы должны были платить испанцам высокий налог. Помимо него, существовала система принудительных работ, называвшаяся «мита». О характере этой системы наиболее ясное представление дает мита, практиковавшаяся г. Потоси. В 1575 все жители деревень 17 округов вокруг Потоси, в количестве 95 т. индейцев, были прикреплены к этому городу. Население округов должно было ежегодно по жребию выделять для работы в рудниках г/7 часть, т. е. 13.500 «митайосов». Каждая треть из них работала одну из каждых трех недель под землей, полу 800
чая за это половину платы свободного индейца. Насколько жестоко обращались с ними и как изнурительна была их работа, видно из того, что от 95 т. митайосов через 50 лет осталось 25 т., а еще через 50 лет число их уменьшилось до 1.700 чел. В 1788 интендант департамента Кочабамбы сообщал в своем докладе, что несколько деревень совершенно опустошено митой и что из ежегодно отправляемых на рудники митайосов одна треть никогда не возвращается.
Эта зверская система эксплоатации была причиной гибели не одного миллиона индейцев (по имеющимся данным, в рудниках погибло до 8 миллионов индейцев). Последние неоднократно восставали, но разрозненно и, благодаря этому, всегда терпели поражение. Одно из крупнейших восстаний имело место в 1780—82. Свыше 100 т. чел. погибло в битвах, а вождь борцов за независимость, Тупак-Амару, был насмерть замучен. Подавление восстания окон чилось жестокой резней туземцев. — Миссионеры и золотоискатели занесли в Юж. Америку ряд эпидемических болезней (в т. ч. оспу), к-рые уничтожили тоже немало туземцев. К этому присоединилось еще спаивание населения алкоголем. Вместо одной недели митайосов заставили работать две, а затем и все 3 недели непрерывно под землей, что еще более усилило смертность среди них и невероятно понизило производительность их труда. Библия, спирт и сабля сделали свое дело. Вскоре во всей Юж.
Америке стала невыгодной эксплоатация рабского труда, и возникла необходимость заменить рабскую эксплоатацию капиталистической, принудительный труд — свободным, наемным.
В течение 16 лет, начиная с 1809 и до 1825, на территории Верхнего Перу происходила борьба за освобождение от испанского ига, которая должна была расчистить путь капиталистическому развитию.
Носителями этой борьбы в нынешней Б. являлись прогрессивные слои мелкой буржуазии и разорявшегося дворянства, стремившиеся, под руководством вождя освободительного движения Симона Боливара (см.), отменить рабский труд, уничтожить власть помещиков и духовенства.
В акте о независимости Верхнего Перу (нескольких провинций, принадлежавших Буэнос-Айресу и Перу и выделившихся в самостоятельную республику Б.) на Национальном конгрессе боливийская буржуазия 6 августа 1825 подвела итоги своей борьбы за «свободу личности и имущества»: «Верхнее Перу послужило жертвенником, на котором была пролита первая кровь за свободу, и местом, где пал последний тиран... Варварское сожжение более ста деревень, разрушение городов, повсюду воздвигнутые для приверженцев свободы эшафоты, пролитая кровь тысячи мучеников, подвергнутых пыткам, от к-рых содрогнулись бы караибы; столь же произвольные, сколь и бесчеловечные, контрибуции и вымогательства, полная необеспеченность чести и самого существования как личного, так и имущественного, наконец, дикое и жестокое царство инквизиции, — ничто не могло
