наряду с Тургеневым, Толстым. Но его существенную особенность составляет то, что он и своих героев и место действия передвигает из усадьбы в город, в столицу или в традиционную усадебную жизнь вводит инородных героев. В Петербурге Адуев-младший сталкивается с Адуевым-старшим, Обломов — со Штольцем, а в «Обрыве» драма разрешается при посредстве Тушина. Гончаров вводит в свой роман героя-чиновника, героя-бюрократа. Таковым является Адуевстарший, а вслед за ним й Адуев-младший; и Штольц «служил и вышел в отставку», не теряя связей с бюрократическ. миром. При этом Г. изображает героя-чиновника совсем иначе, чем это было в традиции русской литературы. У Г. чиновник — не «крапивное семя» сатир и комедий 18 века или взяточник из «Ревизора», каких надо высмеивать, и не «униженные и оскорбленные» Акакий Акакиевич или Макар Девушкин, каких надо пожалеть. У Гончарова Адуев-старший — статский советник, а потом и действительный статский, накануне представления в тайные; он — директор канцелярии. Адуев-младший — коллежский советник, получает «хорошее казенное содержание». А главное — герои-чиновники изображены как культурные люди, люди труда, делающие полезное дело, и сочувствие автора на их стороне. В этом своеобразие Г. Ни Гоголь, ни Тургенев, ни Толстой так не подходили к образу чиновника. В лице Г. подымающаяся в политическом значении русская бюрократия 40—50 — х гг. получила своего литературного сторонника. Однако, Г. не стал безраздельным идеологом правящего чиновничества.
Согласно своему смешанному социальному бытию, Г. выдвинул еще иную силу и иные образы — буржуазные. Адуев — старший не только директор канцелярии — он и пайщик двух заводов. Усадебный романтик Адуевмладший в столице не только служит, но, кроме того, «посторонними трудами зарабатывает много денег». Еще более выразителен Штольц. Он «служил и вышел в отставку», «занялся своими делами», «нажил дом и деньги», сверх того от отца получил в наследство тысяч сорок; он — «негоциант», участник «компании, отправляющей товары за границу», он беспрестанно находится в разъездах, «выучил Европу, как свое имение», «видел Россию вдоль и поперек»; женившись на Ольге, к купленному имению присоединяет другое, полученное в приданое за женой. В этом — величайшее своеобразие Г. среди рус. писателей 40—60 — х гг. Одни из них тяготели к дворянской среде и идеологии, как Лермонтов, Тютчев, Фет, Толстой, отчасти Тургенев, другие принимали разночинскую ориентацию, как Некрасов, Никитин, Помяловский, Решетников, отчасти тот же Тургенев. Один Г. взял курс на молодую рус. буржуазию. Этому помогла его замечательная зоркость и та ясность понимания вещей, какая ему столь свойственна.
Но помогли и его происхождение и особая среда, в к-рой он вращался. Он избежал того плена демократического разночинства, в какой попадали многие писатели, разночинству инородные, как Тургенев, Григорович, Боткин. Это дало ему возможность создатьв русской литературе первый по времени и значительности образ буржуазного героя.
Позже того 1857 года, в к-ром был закреплен в печати образ Штольца, наша литература долго не возвращалась к этой проблеме.
Русская буржуазия не была так богата культурно, чтобы создать свою литературу, и разночинство, а отчасти и сходящее со сцены дворянство заполнили литературу 50 — х и позднейших годов. Тем знаменательнее выступление Г. Над упадочным образом барина Обломова он воздвиг образ преуспевающего коммерсанта Штольца — и сделал это не только по материалам объективного наблюдения, но и по мотивам идеологического сочувствия. — Однако, буржуазная классовость Г. не была чистопробной. Барская усадьба и над ним проявляла свою властность. Хищные герои капиталистического стяжания утомляли, пугали его своей активностью. По многим глубоким симпатиям он тяготел к усадебной жизни. Его идеал — «выработка покоя». Поэтому в финале романа Г. заставляет Штольца произнести панегирик Обломову: «пусть волнуется около него целый океан дряни, зла, пусть весь мир отравится ядом и пойдет навыворот — никогда Обломов не поклонится идолу лжи, в душе его всегда будет чисто, светло, честно». В финале «Обрыва» на пьедестал поставлена старая барыня Бережкова, символизирующая всю Россию. В том же романе выступает идеальный герой, помещикпредприниматель Тушин, отлично ведущий свое лесное хозяйство, собственник парового лесопильного завода, «похожего на образцовое английское заведение», но вместе с тем — светски благовоспитанный, читающий французские романы, отечески заботливый к своим крепостным, барски высокомерный с Волоховым, благоговеющий перед мудростью помещицы Бережковой. Как видим, баланс социальных симпатий и тяготений Г. колеблется. Но в общем он остается в рус. литературе крупным начинателем буржуазных течений. Как сторонник буржуазно-дворянского строя Г. был напуган радикально-революционным движением 60 — х гг.; свое отрицательное отношение к нему он выразил образом Марка Волохова; злостная тенденциозность здесь приближает Г. к представителям «охранительного романа».
В соответствии с социальным бытием Г. находятся художествен, приемы его творчества, его стиль. Поклонник и идеолог «покоя», комфорта, Г. жил и творил в те времена и в тех условиях, когда дворянскобуржуазному строю еще не угрожала непосредственная опасность; формы быта еще были устойчивы. Спокойствие, уравновешенность — основной тонус творчества Г.
Это ярко проявляется в самом языке, слоге его произведений. Речь Г. не тороплива, ее темп медлителен, она проста, ясна — без сложных синтаксических конструкций, без приподнятой эмоциональности. Она контрастна взволнованной речи Достоевского, представителя иных, подавленных и борющихся социальных групп. В противоположность Тургеневу, речь Г. свободна от книжности, литературщины, как и от варваризмов, изобилующих у Герцена, с молодых
