богословию и классикам, пишет трактат пр отив догмата папской непогрешимости, но уже в 1876 возвращается к политике и выпускает знаменитый памфлет по поводу «болгарских зверств». Потому что Дизраели берет сторону турок против России и бряцает оружием, Г. яростно выступает против турок за Россию, голосует против военных кредитов и отправки флота в Дарданеллы и, в концеконцов, одобряет Берлинский трактат, который-де «освободил миллионы христиан», хотя продолжает осуждать «меттерниховскую» дипломатию Дизраели и Солсбери. После этого Гладстон предпринимает турне по графству Мидлотиан, во время которого он произносит множество пламенных речей, направленных против биконсфильдовского империализма в защиту малых народностей (см. Великобритания, Исторический очерк, ст. 491). В результате этой кампании кабинет Биконсфильда пал, и на новых выборах либералы получили большинство. Гладстон, немного пожеманившись, принял вновь лидерство в своей партии и образовал правительство (1880—85). Теперь ему предстояло оправдать свою мидлотианскую критику биконсфильдовского империализма, но Трансвааль, аннексированный при Биконсфильде, был им очищен лишь после того, как попытка подавить вспыхнувшее там восстание привела к жестокому и позорному поражению английских войск при Маджубе; точно так же был очищен Афганистан, а Кандагар был ему возвращен лишь после того, как за англичанами была обеспечена не менее ценная позиция в Кветте; что же касается до Египта, права которого Г. так красноречиво отстаивал против аггрессии Биконсфильда, то именно при Г. Египет был оккупирован английск. войсками. Вероятно, даже в истории Англии немного было примеров такого политического обмана и бесчестности, но все эти акты красноречиво оправдывались высшими интересами и новыми обещаниями на будущее время. Многие радикалы отшатнулись от Г., а старый друг его Брайт, член кабинета, вернул ему свой портфель. Двойственная политика Гладстона по отношению к Ирландии (см. Великобритания, Исторический очерк, ст. 495 и след.) привела к тому, что при обсуждении бюджета в 1885 ирландцы соединились с консерваторами и свалили правительство — не без содействия со стороны многочисленных либералов, недовольных суданской политикой кабинета. На происшедших в конце 1885 выборах либералы получили лишь относительное большинство и зависели фактически от ирландской фракции. Положение Гладстона стало тем более щекотливым, что еще до выборов он, зная о происходящих между ирландцами и консерваторами переговорах насчет гомруля (см. Великобритания, Исторический очерк, ст. 496), громко заявлял, что день, когда английское правительство в парламенте очутится в зависимости от голосов ирландцев, будет для Англии катастрофой. Теперь он, образовав правительство (февраль 1886), сам очутился в таком положении и, мало того, также решился дать Ирландии самоуправление. 8 — апр. 1886 Г. внес свой знаменитый проект ирландского гомруля, к-рыйпосле длительной и жестокой борьбы был провален соединенными голосами консерваторов и отколовшейся от либералов группы юнионистов (см. Великобритания, Исторический очерк, ст. 497), несмотря на поддержку со стороны ирландцев. Парламент был распущен, и консерваторы со своими новыми союзниками получили огромное большинство над гладстонианцами и ирландцами. Ясно было, что деятельность Г. близится к концу, потому что его единственная крупная политическая карта была безнадежно бита с переходом крупной буржуазии в консервативный и империалистическ. лагерь. В предвидении этого Г. провел еще в 1884 закон о распространении избирательного права на сельские районы, рассчитывая таким образом укрепить себя против консерваторов за счет благодарного мелкого фермерства и батрачества, до тех пор лишенных избирательных прав.
С аналогичной целью привлечения под свои знамена рабочих, Гладстон в 1886 предоставил одному профсоюзному вождю второстепенную министерскую должность и открыл рабочим доступ к постам фабричных инспекторов и мировых судей. Но деревенские избиратели не отдали Г. своих голосов, а полученные им рабочие голоса оказались недостаточными. Если бы Гладстон действительно был смелым реформатором, а не оппортунистическим парламентским деятелем, реформы к-рого диктовались лишь соображениями политического момента, то он мог бы развернуть широкую программу социальных реформ и привлечь на свою сторону рабочие и мелкобуржуазные массы. Но он этого не сделал. Он вообще был чужд рабочему классу и предпочел вступить в переговоры с юнионистами на предмет достижения какого-нибудь компромисса и восстановления целостности либеральной партии. Но попытки Г. не удались. Когда на выборах 1892 Г. получил, с помощью ирландцев, ничтожное большинство и, в четвертый раз образовав министерство, внес в парламент новый билль о гомруле, то этот билль, с трудом прошедший через палату общин, с презрением и в сознании полной безнаказанности был в начале 1894отвергнут палатой лордов. Карьера Гладстона пришла к концу. Его собственный кабинет едва не взбунтовался против него, когда он предложил поднять кампанию против палаты лордов, а дальнейшие* разногласия с ним по вопросам военно-морского бюджета заставили Г. сделать, наконец, роковой вывод. 1 марта 1894 Г. произнес в палате общин свою последнюю речь с намеками на неизбежность борьбы между обеими палатами и отказался от лидерства в либеральной партии, а также и от поста премьера. Гладстон продолжал сохранять свой парламентский мандат до выборов 1895, выступая еще по старой памяти (впрочем, так же бесплодно, как и 20 лет назад) по турецкому вопросу в связи с армянской резней.
Он умер в 1898, окруженный незаслуженным ореолом великого человека. Благодаря своему большому ораторскому дарованию, импонирующей наружности, редкой трудоспособности, властному характеру и долгой жизни, Г. играл на современной ему политической сцене чрезвычайно крупную роль,
