системе образов. Для просветителя истина и заблуждение'Противоположны друг другу, точно так же не связаны между собой в его глазах ложное познание в понятиях с истинным познанием в образах. Просветитель Д. не мог себе представить диалектической связи истины и заблуждения, относительности познания и относительности заблуждения, их перехода друг в друга. Он не рассматривал творчества писателя (Островского напр,) в его эволюции; не понимая значения классов и классовой борьбы для литературы, он не мог учесть сложности и многообразия классовых влияний иногда на одного и того же художника. Однако следует подчеркнуть, что разъединение художественного и логического ряда ^никогда не превращалось у Д», в абсолютный разрыв.
Литература, отображая ту же действительность, что и познающий разум, не имеет однако, по мнению Д., самостоятельно действенного значения. Литература берет свое содержание или из чистой науки или из самой жизни. Таким образом, по Добролюбову, «литература представляет собою силу, значение которой состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует». Правда, есть и исключения из этого правила. И литература знает примеры таких деятелей, «которые в своей пропаганде стоят так высоко, что их не превзойдут ни практические деятели для блага человечества, ни люди чистой науки». К числу таких исключений Д. относил Шекспира, но, как правило, литература, по мнению Д., выполняет в общественной жизни чисто служебную роль. Для того чтобы литература могла выполнять эту служебно-пропагандистскую роль, она должна, указывает Д., не отставать от жизни, во-время откликаясь на ее вопросы; идя позади науки, она должна однако проявлять инициативу в деле внедрения вопросов в общество, в массы, . в деле призыва к борьбе за нормальные, «естественные» условия жизни. Последнее и служит главным условием выполнения литературой еероли в освободительном движении.
«Мерою достоинства писателя или отдельного произведения мы принимаем то, насколько служат они выражением естественных стремлений известного времени и народа». Естественные стремления человечества, приведенные к самому простому знаменателю, могут быть выражены в двух словах: «чтоб всем было хорошо».
Д. и делит всех писателей на таких, которые являются «представителями естественных правильных стремлений народа», и на таких, к-рые служат «выразителями разных искусственных тенденций и требований». Лишь та литература, к-рая заботится об удовлетворении «нормальных требований человеческой природы», к-рая ведет к благу народа, является помощником науки и политической практики. Литература же «искусственная», т. е. эксплоататорская, ложная проповедует противоестественные стремления и задерживает прогресс человечества.
Д. резко выступал против чисто эстетического или, как он сам выражался, против «эстетично-аптекарского» подхода к разбираемым произведениям. Точно так же не был он адептом предвзятой, тенденциозной критики, не считающейся совершенно о содержанием критикуемых произведений, насильно навязывающей им взгляды, которые там вовсе не содержатся.
Он сторонник реальной критики, к-рая подход дит к писателю с пытливым желанием, осмыслить то, что на деле дал автор. ........................ •>Задача критики и состоит в том, чтобы разъяснить смысл, скрытый в созданиях художника, поднять язык образов до языка понятий и тем закрепить в сознании общества, масс непосредственное впечатление, произведенное художественным произведением, причем «критика вовсе не уполномочена привязываться к теоретическим убеждениям писателя». Критика должна при помощи средств, находимых ею в художественном произведении, способствовать распространению «естественного» правильного взгляда на вещи. Поэтому для Д. является сравнительно второстепенным делом уяснение соотношения внутреннего содержания к внешней форме художественного произведения. Реальная критика Добролюбова как критика просветительная в конечном счете оценивает художественное произведение (как это делало просветительство и в отношении исторического процесса) с точки зрения того, соответствует ли оно истинным воззрениям или является выражением заблуждения.
В просветительском характере критики Д. коренятся и ее исторически обусловленные главнейшие недостатки. Элементы идеализма в конечном счете в мировоззрении Д. не позволили ему понять до конца классовый характер литературы и искусства и их значение в классовой борьбе. Зависимость литературы от общественных отношений, от столкновений антагонистических социальных сил Д. понимал хорошо, но понимал он это применительно к своем у представлению о классовой борьбе. Все разнообразие Партийных и классовых различий в литературе, по Д., сливалось в два потока: в литературу эксплоататоров, бар, искусственную и ложную, и литературу народа, трудящихся, истинную и естественную, к-рая, по мнению Д., стоит уже вне классов и партий, возвышаясь до общечеловеческого значения, «независимо от частных, гражданских и политических соображений».
Критика Д, не могла конечно диалектически разрешить проблему теории и практики несмотря на свой утилитарный и революционный характер. Для него роль литературы — служебнопедагогическая. Она «воспроизводит жизнь и никогда не дает того, чего нет в действительности». С точки зрения марксизма литература не только отображает жизнь, но и сама представляет фронт, на котором развертывается классовая борьба. Марксизм понимает, что литература (как и искусство вообще), являясь продуктом общественных отношений, одновременно представляет могучее орудие, воздействующее на процесс общественной жизни. Этого Д. со всей ясностью не понимал. Социальную функцию литературы он снижал в сторону пассивности. Пассивно-фейербахианский характер критики Д. сказался также и в том, что он ошибочно считал невозможным сознательное воздействие на литературу в целях руководства ее развитием, находя такой подход к литературе идеалистически-телеологическим.
Однако преимущества реальной критики Д. по сравнению с идеалистической и метафизической критикой того времени были огромны. Материалистическая, революционная критика Д. была огромным шагом вперед в истории русской критики. Она оставила глубокий след в истории общественной мысли в России. Ее основной мотив — это призыв к социальному и духовному освобождению, призыв к революции, звучащий со всех страниц писаний Д. не-
