динения эти расходы выросли с 58, 5 млн. мар, в 1929 до 60, 6 млн. мар. в 1930. Приведенные цифры прямо говорят, что профсоюзная бюрократия уже в начале 20 в. всемерно стремилась превратить профсоюзы из боевых органов рабочего класса в мирные беззубые организации по регулированию продажи рабочей силы, а на место стачки поставить переговоры о соглашении с предпринимателями.
Победа оппортунизма в рабочем движении, переход руководства реформистских профсоюзов и социал-демократических партий на сторону буржуазии затруднили рабочее движение; но они не могли йзменить общего характера эпохи И. как эпохи, насыщенной нарастающими классовыми боями.
Ленин, рассматривая историю пролетарского движения, выделяет в последнем три периода: 1) от революции 1848 до Парижской Коммуны 1871; 2) от Парижской Коммуны до русской революции 1905; 3) после русской революции.
Если первый’ период характеризовался господством в рабочем движении мелкобуржуазного социализма, если второй период характеризовался созданием массовых пролетарских организаций и известным революционным затишьем (на Западе буржуазные революции отгремели, Восток еще до них не дорос), то русская революция 1905 и последующие за ней персидская, турецкая, китайская революции показали, что мирная полоса развития кончилась. К этому времени не только проснулся Восток, но и рабочее движение передовых капиталистических стран обнаружило новые черты. Английская стачка углекопов (1912), вовлекшая 1 млн. человек, швейцарская стачка (1912), переход к массовому движению рабочих Соединенных Штатов Сев. Америки, оживление массового стачечного движения в Германии — все это показывало, что рабочее движение рвет с мирной эпохой, с прежними методами борьбы и переходит к новым.
«Обострение борьбы пролетариата с буржуазией, — писал — Ленин, — наблюдается во всех передовых капиталистических странах... Два враждебных лагеря медленно, но неуклонно, увеличивают свои силы, укрепляют свои организации, расходятся все резче друг с другом во всей общественной жизни, как бы готовясь молча к сосредоточению, к грядущим революционным битвам». Ленин не уставал доказывать, что империализм — канун пролетарской революции, что империализм прямо подводит человечество к периоду гигантских революционных схваток и битв.
Великая Октябрьская революция (1917), положившая начало мировой социалистической революции, открывшая эру пролетарских революций, полностью цодтвердилатеориюЛенина о том, что эпоха И. создает не только экономические основы оппортунизма, но выковывает могучие подлинно революционные силы (нарастающая активность рабочих в передовых капиталистических странах и рост национальнореволюционного движения колоний), к-рые в ряде революционных битв положат конец и оппортунизму и капитализму. Носителем действительно революционного движения в эпоху.
И. выступил большевизм, к-рый с самого своего возникновения объявил и повел беспощадную борьбу с международным оппортунизмом и в ходе борьбыпревратился в действительно решающую силу мировой социалистической революции.
Л. Кашарский.
♦ Б. С. Э. т. XXVII.VIII. Империализм — загнивающий и умирающий капитализм.
Пять признаков И. и загнивание. Еще в конце 19 в. Ленин указывал, что признание прогрессивной роли капитализма «вполне совместимо... с полным признанием отрицательных и мрачных сторон капитализма, с полным признанием неизбежно свойственных капитализму глубоких и всесторонних общественных противоречий, вскрывающих исторически-преходящий характер этого экономического режима» (Ленин, Соч., т. III, стр. 489). В эпоху И. исторически преходящий характер капитализма проявляется особенно ярко, т. к. прогрессивная роль капитализма оказывается исчерпанной. «Прогрессивную историческую роль капитализма можно резюмировать двумя краткими положениями: повышение производительных сил общественного труда и обобществление его» (там же, стр. 490). Как развитие производительных сил общества, так и обобществление труда достигают при И. огромных размеров и дальнейшее их развитие наталкивается на непреодолимые препятствия, порождаемые самим 'Капитализмом. Тем самым исторически прогрессивной «миссии» капитализма приходит конец, капитализм становится загнивающим и умирающим. Тенденция империализма к паразитизму и загниванию вытекает из господства капиталистических монополий, т. е. из самой сути новейшей стадии в развитии капитализма.
«Что империализм есть паразитический или загнивающий капитализм, это проявляется, прежде всего, в тенденции к загниванию, отличающей всякую монополию при частной собственности на средства производства» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 302).
Так как господство монополий в эпоху империализма проявляется в пяти признаках И., то каждое из этих проявлений монополии ведет к паразитизму и загниванию.
Монополистические объединения в эпоху империализма, выросшие из концентрации капитала, как и всякая монополия, порождают неизбежно тенденцию к застою и загниванию.
«Поскольку устанавливаются хотя бы на время монопольные цены, постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а следовательно и ко всякому другому прогрессу, движению вперед; постольку является далее экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс» (там же, стр. 151). Монопольное овладение источниками сырья или использование нек-рых секретных методов (или машин) в производстве ведет к тому же.
Финансовый капитал и финансовая олигархия по своей природе ведут к реакции и коррупции. Господство финансовой олигархии Ленин характеризует следующим образом: «Политическая реакция по всей линии — свойство империализма. Продажность, подкуп в гигантских размерах, панама всех видов» (там же, стр. 302).
Вывоз капитала, по яркому определению Ленина, означает — паразитизм в квадрате. «... Капитализм выделил теперь горстку (менее одной десятой доли населения земли, при самом „щедром" и преувеличенном расчете менее одной пятой) особенно богатых и могущественных государств, которые грабят простой „стрижкой купонов" — весь мир. Вывоз капитала дает доход 8—10 миллиардов франков в год, по 29
