против кнута, если только этот кнут — старый и прирожденный исторический кнут» (Маркс, там же, стр. 401). Основоположником исторической школы был Гуго (1764—1844), ее наиболее выдающимися представителями — Савиньи (1779—1861) и Эйхгорн (см.; 1781—1854). В основе их исторических построений лежала мистическая концепция творящего историю «народного духа» и представление о социальном развитии, как «органическом», непроизвольном процессе, не допускающем активного, сознательного вмешательства. Программным документом школы была брошюра Савиньи «Vom Beruf unserer Zeit fur Gesetzgebung und Rechtswissenschaft» (1814), написанная с целью воспрепятствовать требованиям введения единого общегерманского гражданского кодекса. Исторические работы Савиньи, как и остальных представителей школы, характерны в том отношении, что в них не столько идет речь о развитии как смене форм, сколько подчеркивается «умеренная постепенность» развития, его «преемственность» (Continuity). Также характерно, что основной труд Савиньи «Geschichte des romischen Rechts im Mittelalter» (1815—31) — не столько история самого римского права в Средние века, сколько история его источников и литературы. «Историческая школа сделала изучение источников своим лозунгом, свою любовь к источникам она довела до крайности, она требует от гребца, чтобы он плыл не по реке, а по ее источнику», — образно выражается Маркс (Маркс, Философский манифест исторической школы права, вкн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 209), имея в виду, что изучение и критика исторических источников превращались у сторонников исторической школы в своего рода самоцель, вытесняя изучение самой истории.
Эйхгорн впервые подверг изучению историю германского права и отчасти хозяйства в своей «Deutsche Staats — und Rechtsgeschichte» (. 4 тт., 1808—23). В полном соответствии со своей политической тенденцией он, как и Савиньи, подчеркивал большое значение племенной знати уже в эпоху Тацита. Эйхгорн — один из первых германистов, т. е. сторонников того направления в исторической науке, к-рое склонно свести весь строй средневекового феодализма к привнесенным германцами «началам», к специфически «германскому народному духу» (Germanentum), как носителю новой стихии — стихии свежего варварства, пришедшей на смену Риму периода упадка и возродившей европейское человечество.
Эйхгорн, естественно, толковал эти «германские начала» в консервативном духе, в духе социальной реакции, в то время как романтики другой категории связывали их с неопределенными либеральными идеалами. Высказанная еще Монтескье мысль, что «свобода» принесена «из лесов Германии», была популярна в оппозиционных кругах Германии всей первой половины 19 в. и даже проникала в консервативную немецкую историческую науку. Так, уже в 1820 в своей книге «Ueber das Gerichtswesen der Germanen» Рогге доказывал, что свобода древнего германца не была ограничена ничьей властью. «Добродушные энтузиасты, германофилы по крови и свободомыслящие по рефлексии, ищут нашу историю свободы по ту сторону нашей истории, в тевтонских первобытных лесах» (Маркс, К критике гегелевской философии права, Введение, в кн.: Маркс иЭнгельс, Сочинения, т. I, стр. 401), — иронизировал Маркс, подчеркивая реакционно-утопический характер также и этих националистически окрашенных либеральных тенденций.
Историческая школа права многие из своих критических приемов заимствовала из филологии, в конце 18 и в начале 19 веков сделавшей большие успехи. В 1794 Вольф (1759—1824) своим знаменитым «Введением к Гомеру» («Prolegomena ad Homerum») и последовавшими за этой книгой работами произвел целый переворот в филологии. Вольф не только применил новые критические методы, но и выставил утверждение, что «Илиада» и «Одиссея» — продукт коллективного народного творчества, а не индивидуальное произведение одного поэта. Принципиальное значение этого вывода, совершенно нового на фоне исторических подходов Просвещения, далеко выходило за пределы филологии и распространялось на всю историю вообще. Ученик Вольфа Бёк (Bockh, 1785—1867), подчеркивая, что филология — не самоцель, а средство для изучения общей истории, впервые приступил к критическому изучению почти не изученных до него надписей («Corpus inscriptionum graecarum», с 1825), внес много нового в понимание государственного хозяйства и политических условий Афин («Die Staatshaushaltung der Athener», 3 Bde, c 1817) и оставил после себя целую школу в лице крупнейшего и наиболее интересного своего ученика К. О. Мюллера (см.; 1797—1840), Курциуса и др. Большое значение имели филологические работы Вильгельма Гумбольдта (см.), писавшего также и по общим вопросам истории.
Наиболее близкие в идейном отношении к исторической школе права братья Гримм (см.) — Якоб (1785—1863) и Вильгельм (1786—1859) — представляют собой пример обратного влияния разработанного этой школой исторического метода на филологию. Гриммы, в противовес филологам-классикам,, сосредоточились на изучении германских языков, мифологии, фольклора, права и пр. Их заслуги в привлечении внимания к проблемам истории народного творчества, в собирании, научной публикации, обработке и изучении памятников этого творчества, а также в целом ряде смежных научных областей (научная грамматика, история языка, сравнительное языкознание, лексикография, история средневековой литературы и пр.) очень велики. Основные недостатки Гриммов — общие с исторической школой, но ее реакционная тенденция приобретает у Гриммов народнический оттенок, выражающийся в идеализации всякой патриархальщины и прежде всего крепкого крестьянства. Все их работы проникнуты яркой националистической тенденцией, а «дух народа» расширяется до пределов племени и даже всей «арийской» или «индо-германской» расы. Эта фантастическая сторона научных построений Гриммов являлась и является с тех пор основным источником большинства шовинистических псевдонаучных конструкций вплоть до «расовой теории» фашизма.
Влияние романтизма испытал на себе и один из крупнейших историков Рима — Нибур (см.; 1776—1831). Нибур был одним из первых и наиболее блестящих представителей критического Метода разработки источников и оказал в этом отношении огромное влияние на всю последующую историческую науку. В своей «R6mische Geschichte» (тт. I и II, 1812, т. III,
