МОСКВАждались унылые доходные дома казарменного типа — от многоквартирного каменного «со всеми удобствами» корпуса в центре до деревянного дома в 2—4 квартиры на окраине.
Частная предпринимательская выгода вытеснила художественные требования: в лучшем
Гостиница «Метрополь»,
случае старались прикрыть архитектурное убожество тем, что показной фасад дома, выходящий на улицу, выделяли штукатурными украшениями, заимствованными из мотивов ' разных стилей. Дальше надуманных подражаний в мелочах дело не шло.
В целом архитектура капиталистической Москвы, отмеченная печатью упадка и великодержавных устремлений, не обогатилась ценными сооружениями. Наметились две тенденции.
С одной стороны, строители стремились возродить «русский» стиль, с другой, — пытались перенести в Москву созданный на Западе стиль модерн (см.) и стиль предвоенного конструктивизма. Характерные общественные здания конца 19 в. в ложнорусском стиле: Исторический музей (Шервуд, 1874), Политехнический музей (Монигетти, Шохин, 1874), Верхние и Средние торговые ряды (Померанцев, 1888—92, и Клейн, 1893), Городская дума (Чичагов, 1890), Северный вокзал (Шехтель, 1903). Наиболее крупными зданиями стиля, заимствованного у Запада, являются б. магазин Мюра и Мерилиза (Клейн) и гостиница «Метрополь» (Валькот и Кекушев, 1900). Наиболее типичными чертами «венского» модерна отличается бывший особняк Рябущинского на Спиридоновке (Шехтель, 1902). В общем же буржуазная М. 19 в. обходилась без своего строго выдержанного единого архитектурного стиля.
Строительство каменных набережных перед Кремлем, Китай-городом и Воспитательным домом продолжалось, но так медленно, что общая длина каменных набережных в центре города не превышала 3—4 км. Московские реки сильно обмелели и загрязнились. Их архитектурное значение уменьшилось.
Вместе с развитием домостроительства быстро росли цены на земельные участки, бурно развивалась спекуляция землёй, скупка пустырей и сдача их мелкими долями под застройку.
О темпе, с каким вздувались цены на землю, можно судить по арендным ценам. Рост средней арендной цены по десятилетиям (в %) представляется в след, виде: _х оа. О Л • 4, • 1862—71 . .
........................ ЮО 18*74—84 ................................ 177
1885—95 ................................. 351 1897—1907 ............................. 574
Домовладение и землевладение в буржуазной М. делается недоступным для трудящихсяи даже для хозяев мелких ремесленных мастерских. В качестве владельцев недвижимых имуществ выделяется ограниченный круг буржуа, не насчитывавший и двух десятков тысяч человек. Частновладельческая система застройки собственных и арендуемых участков доходными домами неизбежно вела к дороговизне квартир и к острой жилищной нужде.
Расход на квартиру поглощал 20—30%, а иногда и до 35% заработка трудящегося. Наниматели квартир должны были оплачивать земельную ренту, высокий процент на капитал, вложенный в постройку, и предпринимательскую прибыль. Значительная часть рабочих и служащих не имела ни отдельных квартир ни отдельных комнат: они довольствовались койками, полукойками и углами в общих каморках-квартирах. В 1889, по особому обследованию городского статистич. бюро, в М. было зарегистрировано 16.140 «коечно-каморочных» квартир, из них детально обследовано 15.922.
Раскрыта удручающая картина жилищного убожества. Всех каморок в обследованных квартирах оказалось 27.513 и коек во внекаморочных помещениях — 36.234. Обитателей же этих тесных, часто холодных, темных и сырых помещений насчитывалось 174.622 чел. Этого населения было бы достаточно для крупного губернского города того времени. Им, однако, не исчерпывались все категории москвичей, лишенных сносных жилищных условий. Были еще переполненные ночлежки Хитрова рынка и Проточного переулка, были подвальные и чердачные квартиры и общие спальни в фабричных казармах (на Прохоровской Трехгорной мануфактуре, на Даниловской фабрике и др.). Исторически сложившаяся планировка М. в 19—20 вв. была только ухудшена.
Радиальные улицы непомерно удлинились, но их изломы и недостаточные габариты (ширины) остались. Пучок радиальных магистралей стягивал все движение к центру города и создавал хронический затор транспортных потоков на б. Театральной площади и б. Лубянке. Кольцевые улицы были плохо приспособлены для нужд транспорта (узость проезжей части и здания в торцах бульваров). К тому же число кольцевых улиц было недостаточно (КамерКоллежский вал так и не сомкнулся в кольцо).
К концу 19 века М. стала расти в основном в северном направлении, самом невыгодном для населения. Предназначенные для застройки местности получали предельно упрощенную планировку. Они расчленялись на небольшие прямоугольные кварталы, ориентированные по меридиану. Так были спланированы на окраинах районы Писцовых улиц, Марьиной рощи и Черкизова. Московский ж. — д. узел строился без связи с планом города. Хаотически вторгались в толщу городских кварталов рельсовые пути, пересекавшие городскую территорию по хордам. Тут же в черте города строились товарные станции. Окружная ж. д.
. мешала росту города (особенно на юге). Промышленные предприятия в М. попрежнему строились стихийно и хищнически. Заводы возникали среди жилых кварталов, заселенных рабочими, в Китай-городе и даже на архитектурно выгодных участках берега Москва-реки против Кремля. Неприкосновенность права частной собственности на землю и дома обусловливала также неустранимость основных пороков обшей структуры М., к-рые были результатом ее многовекового беспланового разверты-
