нием же абстракций, связанных с более глубоким анализом окружающей действительности, расчленением ее на отдельные стороны, выделением различных категорий, возникает и возможность отрыва их от объективной реальности и превращения их в абсолют, якобы существующий отдельно от материи.
Ленин гениально вскрыл эти гносеологические корни идеализма: «Идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо. Это кажется диким, чудовищно (вернее: ребячески) нелепым. Но разве не в том же роде (совершеннов том же роде) современный идеализм, Кант, Гегель, идея бога? Столы, стулья иидеи стола и стула; мир и идея мира (бог); вещь и „нумен“, непознаваемая „вещь в себе44; связь земли и солнца, природы вообще — и закон, логос, бог. Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой, элементарной абстракции („дом44 вообще и отдельные домы)» (Ленин, Философские тетради, стр. 335—336).
С ростом разделения труда и усложнением общественных отношений эта возможность отрыва общего от единичного, понятия от его конкретной материальной основы все более возрастает. В особенности способствует этому отрыв физического труда от умственного, возникающий с образованием классов. «Разделение труда становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение . материального и духовного труда.
С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем сознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного, — с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию „чистой44 теории, теологии, философии, морали и т. д.» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 21—22). Представители господствующих классов, занимающиеся умственной деятельностью, начинают считать умственный труд господствующим над физическим. В связи с этим сознание начинает рассматриваться как самостоятельная сила, возвышающаяся над косной материей и определяющая ее движение. Энгельс следующим образом объясняет возникновение идеалистического мировоззрения: «Процесс труда становился от поколения к поколению более разнообразным, более совершенным, более многосторонним. К охоте и скотоводству прибавилось земледелие, затем прядение, ткачество, обработка металлов, гончарное ремесло, судоходный промысел. Наряду с торговлей и промыслами появились искусство и наука. Из племен развились нации и государства. Развились право и политика, а вместе с ними то фантастическое отражение человеческого бытия в человеческой голове, которое представляет собой религия. Перед всеми этими образованиями, которые представлялись сначала продуктами головы, господствующими над обществом, отступали на задний план более скромные произведения человеческой руки, тем более, что голова, имевшая задачу составлять планы для трудовых операций, уже на очень ранней ступени развития (например, уже в первобытной семье) имела возможность заставить чужие руки заняться практическим выполнением своих предначертаний. В голове,в развитии и деятельности мозга видели единственных двигателей быстро развивающейся цивилизации. Люди привыкли при объяснении своих действий исходить из своего мышления, а не из своих потребностей (которые, конечно, отражаются в голове, осознаются), и таким образом возникло с течением времени то идеалистическое миросозерцание, которое с эпохи падения античного мира владело умами» (Энгельс, Диалектика природы, в кн.: Маркс иЭнгельс, Соч., т. XIV, стр. 459).
В условиях классового общества продукты собственной идеологической деятельности людей — идеи, понятия — превращаются в силу, господствующую над людьми. В руках эксплоататорского класса это превращение становится орудием угнетения и порабощения эксплоатируемого класса, орудием искажения действительных общественных отношений, их маскировки.
Эту функцию выполняет не только религия, открытая поповщина, но и скрытая утонченная поповщина — идеализм, смыкающийся с религией и философски обосновывающий ее.
Корни идеализма могут быть уничтожены только на основе ликвидации классового общества, на основе преодоления противоположности между физическим и умственным трудом.
Диалектический материализм не отождествляет материю и сознание, как это делают идеалисты, и не сводит сознание к механическому движению, как это делал вульгарный материализм. Диалектический материализм показывает, что сознание является ступенью в развитии материи, свойством высокоорганизованной материи и между ними существует не абсолютная, а относительная противоположность. Ленин подчеркивает, что противопоставление материи и сознания не должно носить абсолютного, метафизического характера: «Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности этого относительного противопоставления суть именно те пределы, которые определяют направление гносеологических исследований. За этими пределами оперировать с противоположностью* материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 201).
Диалектический материализм делит все философские школы на два основных направления: материализм и идеализм. Правильность этого деленйя подтверждается всей историей Ф. Материализм берет за первичное прцроду, материю, физическое. Идеализм объявляет первичным дух, сознание, психическое. Последовательное проведение того или другого принципа дает монистическую Ф. (см. Монизм) материалистического или идеалистического направления. Непоследовательное решение основного философского вопроса ведет к созданию дуалистических (см. Дуализм), эклектических (см. Эклектика) и агностических (см. Агностицизм) школ и направлений, пытающихся примирить материализм и идеализм.
Буржуазная история Ф. стремится затушевать основную противоположность материализма и идеализма и выдвигает множество иных принципов классификации философских школ.
Так, «критическая» философия (см. Кант* Критицизм) основными направлениями считает догматизм, скептицизм и критицизм. Но такое деление не может быть основой для каких-то особых, самостоятельных линий в Ф.
