Элейцы исходят из убеждения, что наше суждение о бытии отнюдь не должно опираться на показания наших чувств, но исключительно на требования нашего разума. Однако их понимание «разума» крайне односторонне и скудно.
Вся природа разума и все существо его требований, предъявляемых им к бытию, — неотступное и исключительное соблюдение законов тождества и противоречия: сущее должно пребывать в своей изначальной природе и никоим образом не допускать для себя противоречащих друг другу определений. Исходя из этих предпосылок, элейцы пришли к совершенно неприемлемым для живого действующего человека выводам, источником которых являлся факт расхождения между абстрактной мыслью и живой конкретной действительностью. Подчеркивая это расхождение, Ленин (в своем «Конспекте лекций Гегеля по истории философии») цитирует слова Гегеля: «мышление (в Зеноновых апориях. — А. К.)... связанные в действительности моменты Цредмета рассматривает в их разделении в отношении друг друга»; и тут же затем он раскрывает всю глубину и значение получающегося конфликта: «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого. Изображение движения мыслью есть всегда огрубление, омертвление, — и не только мыслью, но и ощущением, и не только движения, но и всякого понятия. И в этом суть диалектики. Эту-то суть и выражает формула: единство, тождество противоположностей». На почве этого расхождения правильный выход — один: подходить к сущему с диалектическою мыслью, в которой «понятия не неподвижны, а вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни». Между тем элейцы, требуя соответствия между бытием и мыслью, были при своей социальной базе далеки от того, чтобы стремиться к точному отображению подлинного конкретного бытия и для этого искать конкретную диалектическую мысль: они, наоборот, были уверены в своей недиалектической, абстрактной мысли и требовали точно соответствующего ей бытия, а потому и получали не настоящую реальность, а «разумом» построенную, — реальность, которой они навязали ряд фиктивных, не оправдываемых действительностью черт. Правда, это еще было материальное сущее — элейцы остаются верными основной проблеме первого периода греческой философии — ставить вопрос о внешнем реальном бытии: у Парменида это — плотная протяженная масса, у Мелисса — безграничная во времени и пространстве протяженность. Но для этого «сущего» категорически отрицается всякая конкретность, всякая возможность изменения или какого-либо пространственного движения. Отсюда вытекает и характер той диалектики, к-рую мы находим в Э. ш. (по словам Аристотеля диалектика даже «изобретена» элейцем Зеноном): это — сопоставление противоречащих сторон в действительных вещах, сопоставление, которое не является выражением реального развития, жизни предмета, а, наоборот, обрекает предмет на самоуничтожение, показывает его внутреннюю невозможность (так, во всех аргументах Зенона против множества, движения, качественной определенности противоречие выступает как сви 422 детельство нелепости, неприемлемости всех таких определений для разума). Сделав своим лозунгом «опровержение действительности», Э. ш. могла своими собственными формулировками завербовать лишь отдельных немногих сторонников. Но она имела большое значение для ряда дальнейших систем, создаваемых греческой мыслью, побуждая их придавать своим философским началам нек-рые основные свойства, к-рые были ею «доказаны» как необходимые для истинного сущего: вечность, неизменность, однородность содержания. И кроме того можно вообще сказать, что ею с элементарной яркостью был выдвинут вопрос о принципиальном единстве мира, но философия должна найти способ совместить это единство со всеобщим принципом развития (изменения) в мире (ср. Ленин, Ленинский сб., XII, стр. 187).
Лит.: Мак о вельский А., Досократики, ч. 2 (Парменид, Зенон, Мелисс), Казань, 1915; Ленин В. И., Конспект лекций Гегеля по философии истории, Ленинский сборник, XII, М. — Л., 1930, стр. 180—195 (Элеатская школа); Hegels Werke, Bd IX — Vorlesungen uber die Philosophic der Geschichte, B., 1837 (новое изд. — H e g e 1 G., Vorlesungen uber die Philosophic der Weltgeschichte, Bd III — Die griechische und die rdmische Welt, Lpz., 1920, и др. изд.); рус. пер.: Гегель Г. В., Лекции по истории философии, кн. 1, Соч., т. IX, Москва — Ленинград, 1932.
ЭЛЕКТИВНЫЕ КУЛЬТУРЫ, метод культуры микроорганизмов, состоящий в искусственном создании условий, благоприятствующих жизни только определенного, нужного исследователю вида: то же, что избирательные культуры (см.).
ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ ОВЦЫ, не разводимая в наст, время порода овец, отличавшихся боль» шой тониной шерсти. См. Овца.
ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ КЛУБ (Club Electoral) (избирательный клуб), неоформленная политическая организация времен французской революции 18 века, игравшая особенно большую роль в эпоху термидорианской реакции. Свое название Э. к. заимствовал от места его заседаний — зала епископства, где в 1789 происходило собрание парижских выборщиков для избрания делегатов в Генеральные штаты.
Позднее это помещение было обычным местом собраний. делегатов парижских секций, возобновлявшихся спорадически, в моменты обострения революционного кризиса. Клуб в епископстве был своего рода центром, вокруг к-рого группировались наиболее революционные элементы, связанные с рабоче-ремесленным населением парижских секций. В эпоху термидорианской реакции Э. к. объединил вокруг себя остатки бешеных (см.) игебертистов (см. Гебер); там же вел свою агитацию и Бабёф.
Петиции Э. к., посылавшиеся в этот период Конвенту, носят на себе ясный отпечаток пестроты в воззрениях примыкавших к нему группировок. Э. к. требовал восстановления прав парижских секций и муниципалитета (лозунг «бешеных» осенью 1793) и вместе с тем отмены реквизиций и восстановления полной свободы торговли, мероприятия, выгодного в первую очередь буржуазным слоям и вызывавшего поэтому резкий протест Бабёфа. Осенью 1794 Э. к. снова стал организующим центром секционного движения. Термидорианский Конвент обрушился на клуб рядом преследований. Бумаги клуба были опечатаны, помещение отнято, председатель клуба Легрэ, члены его Варле и Бодсон арестованы; издан был приказ и об аресте Бабёфа. На короткий срок клубу удалось найти себе помещение в секции Музея, но и та вскоре изгнала электо — 14*
