ЯПОНИЯ
'661
отряд с целью прикрыть отступление чжанцзолиновских армий и воспрепятствовать захвату Шаньдуня, где до сих пор она продолжала сохранять реальное господство, поддерживая своего ставленника Чжан Цзун-чана. Это прямое вооруженное вмешательство во внутреннюю борьбу в Китае спровоцировало, как и следовало ожидать, столкновение с южными войсками, кончившееся жестоким избиением последних. В Китае вспыхнул повсеместно антияпонский бойкот, последовал дипломатический «нажим» со стороны САСШ. Недовольство буржуазных кругов результатами этой крутой политики привело к уходу кабинет^ Танака, на смену которому пришло минсейтовское правительство Хамагуци. Новое правительство, не прекращая свирепой борьбы с революционным рабочим движением во внутренней политической жизни, решило во внешней политике придерживаться более мягкого курса, эвакуировав бблыпую часть экспедиционного корпуса из Шаньдуня и заключив в марте 1930 с Нанкинским правительством таможенный договор, по к-рому признало за Китаем полную таможенную автономию. Улучшение отношений с Китаем не могло компенсировать однако неудачи, постигшей Я. на Лондонской конференции по морским вопросам 1930, где Я., скрепя сердце, должна была принять невыгодную для ее империалистских планов пропорцию крейсеров (6 против 10 американ. или английских). В итоге недовольства со стороны милитаристских кругов кабинет Хамагуци подал в апреле 1931 в отставку, уступив место правительству Вакацуки той же партии Минсейто.
Лит.: Харнскйй К., Япония в прошлом и
настоящем, Владивосток, 1926;. Плетйер О., Япония (Политические очерки), М., 1924; Мazе 11 ё г е A., Le Japon (Histoire et civilisation), vis IV — VIII, P., 1909—28; Longford J. H., Japan, «The Cambridge Modern History», v. XII, L., 1910; его же, The Evolution of New Japan, Cambridge, 1913; Me Laren W. W., Political History of Japan during the Meiji Era, N. Y. — L., 1916; O s t w a 1 d P., Japans Entwicklung zur modernen Weltmacht, Bonn — Lpz., '1922; О k u m a S., Fifty Years of New Japan, 2 vis, L., 1909; Brown A. J., Japan, Aufstieg zur Wei tmacht (Der Aufbau moderner Staaten), Band IV, Zurich — Leipzig, 1931. Д, Конрад U E. Жуков.
Япония и СССР.
Установлению нормальных дипломатических и экономических отношений между Я. и СССР предшествовала кровавая эпоха японской интервенции в Сибири и Приморьи и связанная с нею густая сеть политических интриг японского империализма против республики Советов. Но укрепление мощи Советского Союза, обострение отношений между Я. и Соед. Штатами по тихоокеанским вопросам, наряду с возникновением внутри Японии сильной оппозиции, дискредитировавшей себя интервенции, — привели к тому, что японский империализм должен был отступить и уйти с советской территории (см. выше Исторический очерк).
После неудачных переговоров в Дайрене в 1921 и в Чаньчуне в 1922 (см. Дайренская и Чаньчунская конференции, а также ст. Дальневосточный вопрос), в 1925 в Пекине был заключен договор между СССР и Я.,к-рым были разрешены дипломатическим путем вопросы, регулирующие отношения между обеими странами. Усиление международного значения Советского Союза, обострение противоречий японского империализма с другими державами, особенно с СДСП! на Тихом океане, ослабление позиции Я. в Китае, внутренняя экономическ. депрессия, рост классовой борьбы в Я. — привели к тому, что линия японского империализма в отношении СССР неизбежно должна была быть пересмотренной. Отложив на время мечты о «величайшей Японии» с захватом Приморья, Сахалина, и Сибири до Байкала, японцы в 1925 должны были признать Советский Союз и восстановить с ним нормальные политические и экономические отношения. Базой для урегулирования этих отношений послужили эвакуация японских войск с Сев. Сахалина, признание Советским Союзом Портсмутского договора, предоставляющего права японским подданным ловить рыбу в водах ДВК, выражение Советским Союзом «сожаления» за т. н. «николаевский инцидент» (убийство в Николаевске на Амуре японских подданных партизанами Тряпицына в 1920) и предоставление японским подданным угольных, нефтяных и лесных концессий на Сев. Сахалине. Т. обр. несмотря на то, что и Пекинский договор носил в себе элементы интервенционистского духа, . однако в этом договоре Япония вынуждена была официально отказаться от своих захватнических планов и признать суверенитет Советского Союза на всей территории Сибири, Приморья и Северного Сахалина.
За шесть лет, последовавших после Пекинского соглашения, отношения между Японией и Советским Союзом развивались в общем и целом нормально. В 1928 была заключена новая рыболовная конвенция.
До неё удельный вес советского рыболовства в водах ДВК был крайне незначителен по сравнению с японским. В связи с успехами социалистическ. строительства в СССР и индустриализацией Дальнего Востока советское рыболовство стало развиваться более быстрыми темпами.
Темпы роста советского рыболовства в дальневосточных водах вызвали сильнейшую антисоветскую кампанию со стороны крупных японских рыбопромышленных фирм, поддержанную реакционными элементами японских политических кругов.
Несмотря на то, что рост советского лова нисколько не уменьшил объема японского вылова, к-рый неуклонно повышается, реакционные японские круги стали обвинять СССР в нарушении рыболовной конвенции, в ущемлении и вытеснении японского рыболовства в конвенционных водах и требовать от японского правительства «сильной» линии в отношении СССР* «свободного лова» под охраной военных японских судов и даже разрыва дипломатических отношений. Антисоветская кампания достигла наибольшей остроты, когда советские власти во Владивостоке в корне пресекли спекуляцию советской валютой, проводившуюся местным отделением Чосен-банка, снабжавшего японских рыбопромышленников для
