вязкимъ, болотистымъ, тихонько прокралась Зараза—и вотъ. Явилась, была настоящей, усилилась. Быть можетъ да, быть можетъ нѣтъ, было бъ лучше сѣсть въ лодки, и двигаться по Морю, еще двигаться по Морю, чѣмъ такъ собраться толпой? Но шелъ впередъ кочевникъ, и стада его шли передъ нимъ. А горькая глина гнала дальше Заразу.
О, если бъ жилъ онъ тогда, Хунабъ-Ку, нашъ единый богъ! О, быть можетъ, сразилъ бы Заразу онъ, какъ когда-то онъ же сразилъ черствость сердецъ нашихъ? Онъ, который любилъ насъ, нѣжилъ, вдохновилъ, возвеличилъ. Насъ, что были тогда какъ земля истощенная, полная жажды, у которой палящее лѣтнее небо, голубое безъ бѣлаго каждый мигъ, похищаетъ всѣ соки. Небесная дымка, священное облако снизошло, снизойдетъ всегда при имени святомъ Росы Небесной. Слезы глазъ нашихъ, струитесь.
О, ты, чей ликъ предстанетъ здѣсь позднѣе! Если твой умъ разумѣетъ, ты спросишь, кто мы.
Кто мы? А! Зарю спроси, спроси лѣсъ, волну спроси, спроси бурю, Океанъ спроси, спроси Любовь, спроси Землю, Землю скорбную, Землю родную. Кто мы? А! Мы—Земля.
Раньше Земли не было руки, ни касанья.
Земля вѣщаетъ Воду.
вязким, болотистым, тихонько прокралась Зараза — и вот. Явилась, была настоящей, усилилась. Быть может да, быть может нет, было б лучше сесть в лодки, и двигаться по Морю, еще двигаться по Морю, чем так собраться толпой? Но шел вперед кочевник, и стада его шли перед ним. А горькая глина гнала дальше Заразу.
О, если б жил он тогда, Хунаб-Ку, наш единый бог! О, быть может, сразил бы Заразу он, как когда-то он же сразил черствость сердец наших? Он, который любил нас, нежил, вдохновил, возвеличил. Нас, что были тогда как земля истощенная, полная жажды, у которой палящее летнее небо, голубое без белого каждый миг, похищает все соки. Небесная дымка, священное облако снизошло, снизойдет всегда при имени святом Росы Небесной. Слезы глаз наших, струитесь.
О, ты, чей лик предстанет здесь позднее! Если твой ум разумеет, ты спросишь, кто мы.
Кто мы? А! Зарю спроси, спроси лес, волну спроси, спроси бурю, Океан спроси, спроси Любовь, спроси Землю, Землю скорбную, Землю родную. Кто мы? А! Мы — Земля.
Раньше Земли не было руки, ни касанья.
Земля вещает Воду.
