Примѣтъ лазурно-радостныхъ намъ въ будняхъ много свѣтится,
10 И пусть, какъ Море синее, дороги далеки,
„Дойдешь“, тебѣ вѣщаетъ ленъ, тамъ въ Небѣ все отмѣтится,
„Дойдешь“, твердятъ глаза дѣтей, и шепчутъ васильки.
Примет лазурно-радостных нам в буднях много светится,
10 И пусть, как Море синее, дороги далеки,
«Дойдёшь», тебе вещает лён, там в Небе всё отметится,
«Дойдёшь», твердят глаза детей, и шепчут васильки.
Колокольчикъ на опушкѣ лѣса,
Съ звонами, что внятны слуху фей,
Бархатисто-пышная завѣса,
Возлѣ лиловатыхъ орхидей.
5 Въ лепетѣ романса—цвѣтъ сирени,
Садъ мечты, и въ немъ упавшій листъ,
Въ красочномъ контрастѣ—свѣтъ и тѣни,
На рукѣ лилейной—аметистъ.
Колокольчик на опушке леса,
С звонами, что внятны слуху фей,
Бархатисто-пышная завеса,
Возле лиловатых орхидей.
5 В лепете романса — цвет сирени,
Сад мечты, и в нём упавший лист,
В красочном контрасте — свет и тени,
На руке лилейной — аметист.
Мнѣ снилось множество цвѣтовъ,
Багряныхъ, алыхъ, золотистыхъ,
Сафирно-синихъ лепестковъ,
И сновъ, застывшихъ въ аметистахъ.
5 Но между всѣхъ цвѣточныхъ силъ,
Я видѣлъ, въ призрачной картинѣ,
Что красный цвѣтъ внизу застылъ,
А цвѣтъ зеленый—посрединѣ.
Но выше—выше, въ синеву,
10 Восходитъ множество фіалокъ,
И въ сновидѣньи наяву
Я вижу бѣлый храмъ Весталокъ.
Мне снилось множество цветов,
Багряных, алых, золотистых,
Сапфирно-синих лепестков,
И снов, застывших в аметистах.
5 Но между всех цветочных сил,
Я видел, в призрачной картине,
Что красный цвет внизу застыл,
А цвет зелёный — посредине.
Но выше — выше, в синеву,
10 Восходит множество фиалок,
И в сновиденьи наяву
Я вижу белый храм Весталок.
