плюнувши и учтиво прикрывши ротикъ перчаткой. Вы имѣете чрезвычайно выразительную физіономію: портретъ будетъ прекрасный. Позвольте спросить, не писала ли я васъ прежде?
— Нѣтъ, сударыня, отвѣчалъ Ральфъ сухо: у меня нѣтъ денегъ, чтобы бросать ихъ на миніатюры, и некому дарить своихъ портретовъ, слава Богу.
Миссъ Ла-Криви плюнула еще разъ, но уже не прикрыла ротика: вѣрно ей было досадно, что обманулась. Что̀ же касается собственно до плеванья, томы почитаемъ долгомъ сказать, что оно не имѣло никакого особеннаго значенія, а было только слъдствіемъ привычки брать въ ротъ кисть съ краскою.
— Я хочу поговорить съ вами о жильцахъ,которые живутъ во второмъ этажѣ, сказалъ Рэльфъ. Что̀ это за люди?
— Какая-то пріѣзжая дама съ двумя дѣтьми.
— Вдова?
— Да, вдова.
— Бѣдная? спросилъ Ральфъ съ сильнымъ удареніемъ на это слово.
— Полагаю, что должна быть бѣдная.
— Такъ, бѣдная, подтвердилъ Ральфъ , нахмурившись: я это знаю; мнѣ коротко извъстны ея обстоятельства. Ей трудно платить за такую дорогую квартиру. Сказать правду, она мнъ съ-родни, и я совѣтую вамъ сударыня, не держать ее, если не хотите остаться въ убыткѣ.
— Но, можетъ-быть,—миссъ Ла-Криви плюнула,—можетъ быть, родственники этой бедной женщины…
— Ничего не сдѣлаютъ, подхватилъ Рэльфъ: ничего! И не думайте объ этомъ. Я у нихъ единственный родственникъ; но согласитесь, сударыня, могу ли я потакать ихъ дурачествамъ, ихъ расточительности? Когда былъ живъ мужъ этой женщины—онъ былъ мой братъ—я никогда ничего не просилъ у него, никогда
