ки его, сжимавшей мою руку, огненный взглядъ на меня устремленный, волненіе его, все это чрезвычайно изумило меня. Все видѣнное и слышанное мною, даже нѣкоторыя изъ словъ его, заставляли меня думать, что онъ богатъ; но я не могъ себѣ составить идеи объ его характерѣ.
Молодая дѣвушка воротилась и готовилась дать Китту урокъ въ чистописаніи, потому что два дня въ недѣлю были назначены на это, къ величайшему удовольствію Китта. Не скоро можно было уговорить его, чтобы онъ сѣлъ въ присутствіи постороннего. Однако жъ онъ наконецъ усѣлся, отворотилъ обшлага, разложилъ локти на столѣ, и наклонилъ голову надъ прописью. Лишь-только онъ опустилъ перо, въ чернилицу, какъ все стало покрываться чернилами, бумага его и самъ онъ, съ головы до ногъ. Удавалось ли ему случайно хорошо написать букву, онъ тотчасъ же стиралъ ее рукавомъ, принимаясь писать другую; словомъ, глупостямъ его не было конца. Нелли смѣялась отъ души и Киттъ громко вторилъ ей. Несмотря на всѣ шутки, въ ней видно было искреннее желаніе учить, а въ немъ выучиться.
Я провелъ весь день съ ними; въ полночь старикъ вышелъ вмѣстѣ со мною и дѣвушка осталась одна.
Теперь, какъ я познакомилъ читателей съ главными дѣйствующими лицами, мнѣ кажется, что разсказъ будетъ имѣть болѣе живости и естественности, если я удалюсь совсѣмъ и заставлю говорить и дѣйствовать тѣхъ, которые играютъ въ немъ роли.
Мистеръ и мистриссъ Кюильпъ жили въ Тоуеръ-Илѣ[1], и послѣдняя, одна у себя въ комнатѣ, грустила объ отсутствіи своего властелина и повелителя.
Нельзя было сказать, какое было званіе или ремесло Кюильпа, хотя занятія его были многочисленны и разнообразны. Онъ получалъ деньги за квартиры съ цѣлыхъ колоній, живущихъ въ аллеяхъ и грязныхъ улицахъ по берегу рѣки; онъ давалъ деньги въ долгъ матросамъ и унтеръ-офицерамъ купеческихъ кораблей, онъ отдавалъ деньги на бодмерею на разные корабли остъ-индской компаніи; курилъ контрабандныя сигары подъ носомъ таможенныхъ
- ↑ Лондонскій кварталъ близъ Башни (тоуера.)
