— Въ Канаду, только я не знаю, гдѣ это. Далеко отсюда до Канады? — спросила она, простодушно и довѣрчиво смотря на миссисъ Бэрдъ.
— Бѣдняжка! — невольно вырвалось у миссисъ Бэрдъ.
— Это, должно быть, очень далеко? спросила женщина тревожно.
— Гораздо дальше, чѣмъ ты думаешь, бѣдное дитя! сказала, миссисъ Бэрдъ. — Но мы постараемся какъ нибудь устроить тебя. Дина, постели ей постель въ твоей комнатѣ подлѣ кухни, а я утромъ придумаю, что для нея сдѣлать. А пока, не бойся ничего, голубушка. Надѣйся на Бога, онъ тебя защититъ.
Миссисъ Бэрдъ и ея мужъ вернулись въ гостиную. Она сѣла въ свою маленькую качалку передъ каминомъ и тихонько покачивалась. Мистеръ Бэрдъ ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ и ворчалъ подъ носъ. „Пмъ! Пфа! Скверная исторія!“ Наконецъ, онъ подошелъ къ женѣ и сказалъ:
— Знаешь что, жена, ей надобно уѣхать отсюда сегодня же ночью. Ея хозяинъ навѣрно будетъ здѣсь завтра раннимъ утромъ. Если бы она была одна, она могла бы спрятаться и не подавать голоса, пока онъ не уѣдетъ. Но мальчишку не удержишь никакими силами, онъ высунетъ голову въ окно или дверь и испортитъ все дѣло. Хорошая будетъ штука, если меня накроютъ съ двумя бѣглыми въ домѣ и именно теперь. Нѣтъ, имъ необходимо уѣхать сегодня же ночью.
— Сегодня ночью! Да какъ же это можно? Куда же имъ ѣхать?
— Я знаю, куда, — отвѣчалъ сенаторъ и началъ натягивать сапогъ; но, натянувъ его до половины, онъ обхватилъ колѣно обѣими руками и задумался.
— Страшно скверная, непріятная исторія! проговорилъ онъ, снова берясь за ушки сапогъ. — Что вѣрно, то вѣрно! — Благополучно натянувъ одинъ сапогъ, сенаторъ взялъ другой въ руки и сталъ глубокомысленно разсматривать узоръ ковра. — И все-таки надо ѣхать, другого ничего не придумаешь, провались они всѣ! — Онъ быстро натянулъ второй сапогъ и посмотрѣлъ въ окно.
Маленькая миссисъ Бэрдъ была женщина скромная, никогда въ жизни не позволявшая себѣ сказать: „А что, я тебѣ говорила!“ Такъ и въ данномъ случаѣ она отлично понимала, къ чему приведутъ размышленія мужа, но не мѣшала ему, а сидѣла тихонько на своей качалкѣ, выжидая, пока ея мужу и повелителю угодно будетъ подѣлиться съ нею своими намѣреніями.
— Видишь ли, — сказалъ онъ, — одинъ изъ моихъ бывшихъ
— В Канаду, только я не знаю, где это. Далеко отсюда до Канады? — спросила она, простодушно и доверчиво смотря на миссис Бэрд.
— Бедняжка! — невольно вырвалось у миссис Бэрд.
— Это, должно быть, очень далеко? спросила женщина тревожно.
— Гораздо дальше, чем ты думаешь, бедное дитя! сказала, миссис Бэрд. — Но мы постараемся как-нибудь устроить тебя. Дина, постели ей постель в твоей комнате подле кухни, а я утром придумаю, что для неё сделать. А пока, не бойся ничего, голубушка. Надейся на Бога, он тебя защитит.
Миссис Бэрд и её муж вернулись в гостиную. Она села в свою маленькую качалку перед камином и тихонько покачивалась. Мистер Бэрд ходил взад и вперед по комнате и ворчал под нос. „Пм! Пфа! Скверная история!“ Наконец, он подошел к жене и сказал:
— Знаешь что, жена, ей надобно уехать отсюда сегодня же ночью. Её хозяин наверно будет здесь завтра ранним утром. Если бы она была одна, она могла бы спрятаться и не подавать голоса, пока он не уедет. Но мальчишку не удержишь никакими силами, он высунет голову в окно или дверь и испортит всё дело. Хорошая будет штука, если меня накроют с двумя беглыми в доме и именно теперь. Нет, им необходимо уехать сегодня же ночью.
— Сегодня ночью! Да как же это можно? Куда же им ехать?
— Я знаю, куда, — отвечал сенатор и начал натягивать сапог; но, натянув его до половины, он обхватил колено обеими руками и задумался.
— Страшно скверная, неприятная история! проговорил он, снова берясь за ушки сапог. — Что верно, то верно! — Благополучно натянув один сапог, сенатор взял другой в руки и стал глубокомысленно рассматривать узор ковра. — И всё-таки надо ехать, другого ничего не придумаешь, провались они все! — Он быстро натянул второй сапог и посмотрел в окно.
Маленькая миссис Бэрд была женщина скромная, никогда в жизни не позволявшая себе сказать: „А что, я тебе говорила!“ Так и в данном случае она отлично понимала, к чему приведут размышления мужа, но не мешала ему, а сидела тихонько на своей качалке, выжидая, пока её мужу и повелителю угодно будет поделиться с нею своими намерениями.
— Видишь ли, — сказал он, — один из моих бывших
