— Отчего же это вы такъ, чужакъ? — спросилъ хозяинъ.
— Я бы то же сдѣлалъ и съ тѣмъ, кто писалъ эту бумагу, если бы онъ былъ здѣсь, — отвѣчалъ высокій, возвращаясь къ своему прежнему занятію и отрѣзая себѣ кусокъ табаку. — Всякій хозяинъ у котораго такой невольникъ, и который не умѣетъ порядочно обращаться съ ними, заслуживаетъ того, чтобы невольникъ убѣжалъ. Этакого рода бумаги позоръ для Кентукки, вотъ мое мнѣніе, и пусть его слышитъ кто угодно.
— Да, ужъ это, что правда, то правда, — замѣтилъ хозяинъ вписывая въ книгу новую получку.
— У меня у самого много негровъ, сэръ, — сказалъ высокій, возобновляя свою аттаку на кочерги, — и я всегда говорю имъ: „Ребята, говорю, бѣгите себѣ, удирайте, когда хотите, я не стану гоняться за вами!“ И ни одинъ изъ нихъ никогда не подумаетъ бѣжать. Разъ они знаютъ, что могутъ уйти, когда захотятъ, у нихъ пропадаетъ всякая охота уходить. Мало того. У меня для нихъ всѣхъ приготовлены отпускныя по всей формѣ на тотъ случай, если я умру, и они это знаютъ; и я вотъ что вамъ скажу, чужакъ, ни у кого въ нашихъ мѣстахъ негры не работаютъ такъ хорошо, какъ у меня. Я недавно посылалъ своихъ негровъ въ Цинциннати продавать лошадей, и что же вы думаете? Они вернулись въ срокъ и привезли мнѣ всѣ деньги, сколько слѣдовало, 500 долларовъ. Такъ и должно быть. Обращайтесь съ ними, какъ съ собаками и они будутъ работать по собачьи и все дѣлать по собачьи. Обращайтесь съ ними, какъ съ людьми, они и сами будутъ вести себя какъ люди. — И, разгорячившись, честный скотопромышленникъ подкрѣпилъ свои разсужденія цѣлымъ залпомъ, направленнымъ на каминный приборъ.
— Я нахожу, что вы совершенно правы, другъ мой, — сказалъ мистеръ Вильсонъ. — Тотъ негръ, который здѣсь описанъ очень хорошій человѣкъ, я его знаю. Онъ лѣтъ шесть работалъ у меня на фабрикѣ — у меня мѣшечная фабрика, — и былъ самымъ лучшимъ работникомъ, сэръ. Онъ при томъ же и очень смышленый парень: онъ выдумалъ машину для очистки пеньки, очень выгодная штука, она введена въ употребленіе на многихъ фабрикахъ. Его хозяинъ взялъ себѣ привилегію на это изобрѣтеніе.
— Да, это какъ водится: взялъ себѣ привилегію, получаетъ деньги, а парню вытравилъ клеймо на правой рукѣ. Ну ужъ, попадись онъ мнѣ, я ему такую мѣточку положу, что, небось, долго не забудетъ.
— Съ этими учеными неграми всегда бездна хлопотъ и непріятностей, — замѣтилъ съ другого конца комнаты какой-то чело-
— Отчего же это вы так, чужак? — спросил хозяин.
— Я бы то же сделал и с тем, кто писал эту бумагу, если бы он был здесь, — отвечал высокий, возвращаясь к своему прежнему занятию и отрезая себе кусок табаку. — Всякий хозяин у которого такой невольник, и который не умеет порядочно обращаться с ними, заслуживает того, чтобы невольник убежал. Этакого рода бумаги позор для Кентукки, вот мое мнение, и пусть его слышит кто угодно.
— Да, уж это, что правда, то правда, — заметил хозяин вписывая в книгу новую получку.
— У меня у самого много негров, сэр, — сказал высокий, возобновляя свою атаку на кочерги, — и я всегда говорю им: „Ребята, говорю, бегите себе, удирайте, когда хотите, я не стану гоняться за вами!“ И ни один из них никогда не подумает бежать. Раз они знают, что могут уйти, когда захотят, у них пропадает всякая охота уходить. Мало того. У меня для них всех приготовлены отпускные по всей форме на тот случай, если я умру, и они это знают; и я вот что вам скажу, чужак, ни у кого в наших местах негры не работают так хорошо, как у меня. Я недавно посылал своих негров в Цинциннати продавать лошадей, и что же вы думаете? Они вернулись в срок и привезли мне все деньги, сколько следовало, 500 долларов. Так и должно быть. Обращайтесь с ними, как с собаками и они будут работать по собачьи и всё делать по собачьи. Обращайтесь с ними, как с людьми, они и сами будут вести себя как люди. — И, разгорячившись, честный скотопромышленник подкрепил свои рассуждения целым залпом, направленным на каминный прибор.
— Я нахожу, что вы совершенно правы, друг мой, — сказал мистер Вильсон. — Тот негр, который здесь описан очень хороший человек, я его знаю. Он лет шесть работал у меня на фабрике — у меня мешочная фабрика, — и был самым лучшим работником, сэр. Он при том же и очень смышленый парень: он выдумал машину для очистки пеньки, очень выгодная штука, она введена в употребление на многих фабриках. Его хозяин взял себе привилегию на это изобретение.
— Да, это как водится: взял себе привилегию, получает деньги, а парню вытравил клеймо на правой руке. Ну уж, попадись он мне, я ему такую меточку положу, что, небось, долго не забудет.
— С этими учеными неграми всегда бездна хлопот и неприятностей, — заметил с другого конца комнаты какой-то чело-
