— Я и не говорю, что это оправданіе, напротивъ, я признаю, что рабство является самымъ наглымъ и очевиднымъ нарушеніемъ человѣческихъ правъ. Покупать человѣка, какъ лошадь, смотрѣть ему въ зубы, щупать его мускулы, испытывать силу, торговаться за него, имѣть спеціалистовъ по этой части, барышниковъ, маклеровъ, заводчиковъ, крупныхъ и мелкихъ торговцевъ человѣческимъ тѣломъ и душою,—все это болѣе наглядно, болѣе неприкрашенно выставляетъ дѣло передъ глазами всего цивилизованнаго міра, хотя въ сущности основа того и другого одинакова: эксплоатація одной части человѣческаго рода ради пользы и усовершенствованія другой, безъ всякаго вниманія къ интересамъ первой.
— Мнѣ это никогда не представлялось въ такомъ свѣтѣ,— замѣтила миссъ Офелія.
— Я довольно много путешествовалъ по Англіи, я читалъ немало о положеніи тамошнихъ низшихъ классовъ, и, я думаю,
Альфредъ правъ, когда говоритъ, что его невольники живутъ лучше, чѣмъ значительная часть англійскаго народа. Вы не должны заключать изъ того, что я вамъ сказалъ, будто Альфредъ жестокій рабовладѣлецъ. Нѣтъ, онъ деспотъ, онъ безжалостенъ къ непокорнымъ; можетъ застрѣлить невольника, какъ собаку, безъ всякаго зазрѣнія совѣсти, если тотъ пойдетъ противъ него. Но вообще, онъ гордится тѣмъ, что невольники получаютъ хорошую пищу и пользуются порядочнымъ помѣщеніемъ.
Когда я жилъ съ нимъ, я настоялъ, чтобы онъ сдѣлалъ что нибудь для просвѣщенія ихъ. Въ угоду мнѣ онъ пригласилъ священника учить ихъ по воскресеньямъ Закону Божію, но я увѣренъ, что въ душѣ онъ считалъ это настолько же полезнымъ, какъ приглашать священника къ лошадямъ пли къ собакамъ. И дѣйствительно, много ли можно сдѣлать въ нѣсколько воскресныхъ часовъ для людей, умъ которыхъ съ самаго рожденія притупляется и грубѣетъ, и которые всѣ дни недѣли проводятъ въ чисто техническомъ, безсмысленномъ трудѣ? Учителя воскресныхъ школъ въ фабричныхъ округахъ Англіи и учителя рабочихъ нашихъ плантацій, вѣроятно, выскажутъ одинаковое мнѣніе по поводу результатовъ обученія и тамъ, и здѣсь. Впрочемъ, среди нашихъ невольниковъ попадаются блестящія исключенія, это потому, что негръ одаренъ отъ природы большей воспріимчивостью къ религіозному чувству, чѣмъ бѣлые.
— Почему же вы отказались отъ жизни на плантаціи? — спросила миссъ Офелія.
— Мы прожили кое-какъ вмѣстѣ нѣсколько времени, но,
— Я и не говорю, что это оправдание, напротив, я признаю, что рабство является самым наглым и очевидным нарушением человеческих прав. Покупать человека, как лошадь, смотреть ему в зубы, щупать его мускулы, испытывать силу, торговаться за него, иметь специалистов по этой части, барышников, маклеров, заводчиков, крупных и мелких торговцев человеческим телом и душою,—всё это более наглядно, более неприкрашенно выставляет дело перед глазами всего цивилизованного мира, хотя в сущности основа того и другого одинакова: эксплуатация одной части человеческого рода ради пользы и усовершенствования другой, без всякого внимания к интересам первой.
— Мне это никогда не представлялось в таком свете,— заметила мисс Офелия.
— Я довольно много путешествовал по Англии, я читал немало о положении тамошних низших классов, и, я думаю,
Альфред прав, когда говорит, что его невольники живут лучше, чем значительная часть английского народа. Вы не должны заключать из того, что я вам сказал, будто Альфред жестокий рабовладелец. Нет, он деспот, он безжалостен к непокорным; может застрелить невольника, как собаку, без всякого зазрения совести, если тот пойдет против него. Но вообще, он гордится тем, что невольники получают хорошую пищу и пользуются порядочным помещением.
Когда я жил с ним, я настоял, чтобы он сделал что-нибудь для просвещения их. В угоду мне он пригласил священника учить их по воскресеньям Закону Божию, но я уверен, что в душе он считал это настолько же полезным, как приглашать священника к лошадям пли к собакам. И действительно, много ли можно сделать в несколько воскресных часов для людей, ум которых с самого рождения притупляется и грубеет, и которые все дни недели проводят в чисто техническом, бессмысленном труде? Учителя воскресных школ в фабричных округах Англии и учителя рабочих наших плантаций, вероятно, выскажут одинаковое мнение по поводу результатов обучения и там, и здесь. Впрочем, среди наших невольников попадаются блестящие исключения, это потому, что негр одарен от природы большей восприимчивостью к религиозному чувству, чем белые.
— Почему же вы отказались от жизни на плантации? — спросила мисс Офелия.
— Мы прожили кое-как вместе несколько времени, но,
