но цѣлый вулканъ горькихъ чувствъ бушевалъ въ груди его и разливался огнемъ по его жиламъ. Онъ прерывисто дышалъ, и черные глаза его горѣли, какъ угли; это могло бы кончиться опаснымъ взрывомъ, если бы добродушный фабрикантъ не дотронулся до его руки и не шепнулъ ему:
— Покорись, Джоржъ, иди съ нимъ теперь. Мы постараемся выручить тебя.
Тиранъ замѣтилъ этотъ шопотъ и догадался, что было сказано, хотя не могъ разслышать словъ; это укрѣпило его рѣшеніе показать свою власть надъ несчастной жертвой.
Джоржа привезли домой и заставили исполнять самую черную работу на фермѣ. У него хватило силы воли, чтобы воздержаться отъ всякаго непочтительнаго слова; но его сверкающіе глаза и мрачно сжатыя брови ясно говорили, что человѣкъ не можетъ превратиться въ вещь.
Во время своей счастливой жизни на фабрикѣ, Джоржъ познакомился съ Элизой и женился на ней. Пользуясь довѣріемъ своего хозяина, онъ могъ свободно уходить и приходить, когда хотѣлъ. Миссисъ Шельби вполнѣ одобряла этотъ бракъ; во-первыхъ, она какъ всѣ женщины, питала маленькое пристрастіе къ сватовству, во-вторыхъ, она была очень рада выдать свою хорошенькую любимицу за человѣка ея сословія и, повидимому, во всѣхъ отношеніяхъ подходящаго къ ней. Свадьба праздновалась въ большой гостиной помѣщичьяго дома, сама госпожа красила чудные волосы невѣсты цвѣтами флеръ-д’оранжа и накинула фату на ея прелестную головку; не было недостатка въ бѣлыхъ перчаткахъ, въ угощеніи, въ винѣ и въ гостяхъ, восхвалявшихъ красоту невѣсты, щедрость и доброту ея госпожи. Первые года два Элиза часто видалась съ мужемъ, и ничто не нарушало ихъ счастья кромѣ смерти двухъ малютокъ которыхъ Элиза страстно любила, и которыхъ она оплакивала съ такимъ отчаяніемъ, что ея госпожа кротко выговаривала ей, стараясь съ материнскою заботливостью обуздать эту страстную натуру доводами разума и религіи.
Ню послѣ рожденія маленькаго Гарри, Элиза постепенно успокоилась и утѣшилась. Кровавыя раны затянулись, изболѣвшіе нервы окрѣпли, и она наслаждалась счастливой жизнью до того времени, когда мужъ ея, грубо удаленный отъ добраго фабриканта, попалъ подъ желѣзное ярмо своего законнаго господина.
Фабрикантъ, вѣрный своему слову, пріѣхалъ къ мистеру Гаррису недѣли черезъ двѣ послѣ того, какъ Джоржъ былъ уве-
но целый вулкан горьких чувств бушевал в груди его и разливался огнем по его жилам. Он прерывисто дышал, и черные глаза его горели, как угли; это могло бы кончиться опасным взрывом, если бы добродушный фабрикант не дотронулся до его руки и не шепнул ему:
— Покорись, Джорж, иди с ним теперь. Мы постараемся выручить тебя.
Тиран заметил этот шёпот и догадался, что было сказано, хотя не мог расслышать слов; это укрепило его решение показать свою власть над несчастной жертвой.
Джоржа привезли домой и заставили исполнять самую черную работу на ферме. У него хватило силы воли, чтобы воздержаться от всякого непочтительного слова; но его сверкающие глаза и мрачно сжатые брови ясно говорили, что человек не может превратиться в вещь.
Во время своей счастливой жизни на фабрике, Джорж познакомился с Элизой и женился на ней. Пользуясь доверием своего хозяина, он мог свободно уходить и приходить, когда хотел. Миссис Шельби вполне одобряла этот брак; во-первых, она как все женщины, питала маленькое пристрастие к сватовству, во-вторых, она была очень рада выдать свою хорошенькую любимицу за человека её сословия и, по-видимому, во всех отношениях подходящего к ней. Свадьба праздновалась в большой гостиной помещичьего дома, сама госпожа красила чудные волосы невесты цветами флер-д’оранжа и накинула фату на её прелестную головку; не было недостатка в белых перчатках, в угощении, в вине и в гостях, восхвалявших красоту невесты, щедрость и доброту её госпожи. Первые года два Элиза часто видалась с мужем, и ничто не нарушало их счастья кроме смерти двух малюток которых Элиза страстно любила, и которых она оплакивала с таким отчаянием, что её госпожа кротко выговаривала ей, стараясь с материнскою заботливостью обуздать эту страстную натуру доводами разума и религии.
Ню после рождения маленького Гарри, Элиза постепенно успокоилась и утешилась. Кровавые раны затянулись, изболевшие нервы окрепли, и она наслаждалась счастливой жизнью до того времени, когда муж её, грубо удаленный от доброго фабриканта, попал под железное ярмо своего законного господина.
Фабрикант, верный своему слову, приехал к мистеру Гаррису недели через две после того, как Джорж был уве-
