214
шѳнно взрослою, потому что, вслѣдствіѳ ѳя дурного характера, она не могла о терпима на сосѣднѳй факторін,—была очень зла и нападала на людей всѣхъ® растовъ и обопхъ половъ, которые къ ней приближались. Только посдѣ довол ^^ продолжитѳльнаго времени наше постоянное дружелюбное отношѳніе къ ней ^^ успокоило и довело до того, что по крайней мѣрѣ насъ, европейцевъ, считала своими врагами; но характѳръ ѳя былъ все-таки испорченъ, и за добро нисколько не была благодарна. Пэвй и Джекъ сторожили насъ, какъ хорошія собаки. Сидя на своих^ ^ сокихъ шестахъ, они внимательно разсматривали все происходящее вокруг^ давали знать о каждомъ необыкновѳнномъ происшествіи или о приближѳяій ^^^ нибудь посторонняго. Такъ какъ мы изъ своихъ нрогулокъ приносили нашЯ5і'Ь віанамъ, а также и другимъ животнымъ, разныя любимыя ими лакомства, вкусные плоды, сочные и сладкіе стебли, листья, жуковъ и кузнѳчиковъ, Ю ожидали нашего возвращенія съ нетерпѣніемъ и крпчали еще тогда, когда за^^^ чали за нѣсколько соть шаговъ отъ дома. При этомъ они очень смѣшно поДЫ^' головы кверху и выдѣлывали на шестахъ самыя смѣлыя гимнастичѳскія У Р ^^ ненія. Все это значительно усиливалось, когда мы, приблизившись, звали имени. Вообще, при нашемъ возвращеніи, па дворѣ начинался такой крикъя что приходилось затыкать уши: нашъ Арапка начиналъ свою обычную нроио®® ' шимпанзе орали самымъ возмутительнымъ образомъ и всѣ другія животныя 1 ражали имъ, каждое по своему. Меня очень удивляло, что павіаны забавлялись тѣмъ, что найдя какую-®® вещь, играли съ нею, какъ дѣти играютъ съ куклами; вечеромъ укладывали вещи в ъ постель и днѳмъ также куда-нибудь тщательно прятали. И з а б е л л а , мѣръ, очень долго, играла съ пустой жестянкой, аПэвн добылъ себѣ кривую паЛО' J которую онъ очень искусно кидалъ кверху и снова ловиль. Однажды онъ ^^^Lf палочку слишкомъ далеко и ею завладѣлъ Джѳкъ, отчего между двумя обезьяв произошла сильная вражда; но ихъ веревки были такъ размѣрѳны, что обезь® ^ не могли сойтись; поэтому онѣ могли выражать свою взаимную вражду страшными гримасами и угрожающими жестами. Вражда эта продолжалась Д ^ тогда, когда я возвратилъ Пэви его палочку. Впослѣдствіи онъ очень милозанИ^ и ружейной пулей. Джекъ, напротивъ того, питалъ страсть къ моему термом® какъ только онъ оставался на свободѣ и зналъ, что за нимъ не наблюда®"^' бросался на него, хваталъ и уносилъ. Онъ видимо любовался отблескомъ pj, но обращался съ нимъ такъ заботливо, что никогда не повредилъ этого пр® даже если бралъ его съ собою во время лазанія по деревьямъ и крышамъ. ^^^ Другой большой мандрилъ, котораго Пехуѳль-Леше бралъ со собою во вр® поѣздкй на маленькомъ пароходіЬ вдоль берега, не боялся ни огня, ни воды ® казалъ себя хорошимъ пловцемъ. «Мандрилъ этотъ былъ довольно доброДУ'" ^ но большой проказникъ и шаловливъ до крайности; на нашемъ маленьком^ ^ ^^ ходѣ кухни не было и для приготовлѳнія пищи зажигали огонь на палубѣ въ шой кадкѣ, наполненной нескомъ. Самое большое удовольствіе мандрила сост" ^^ въ тасканьѣ головѳшекъ изъ огня и въ разбрасываніи ихъ по палубѣ, чтб offb вершалъ нѳ только тогда, когда его никто не видѣлъ, но и въ присутствіи jj постоянно опасавшагося за цѣлость своихъ кострюль и горшковъ. Такъ пароходѣ было много пороха и цавіана не могли отучить отъ его опасной лости, то его посадили въ лодку, которую пароходъ везъ на буксирѣ, на Д® ' ной веревкѣ. На лодку положили ящикъ, чтобы обезьяна могла въ авжъ таться отъ дождя и солнца; но обезьянѣ новое жилище вовсе не нравилось Я
