о т р я д ъ IV. — х и щ н ы
я.
697
и опаснѣйшимъ образомъ кусаютъ каждаго, кто къ нимъ приблизится. Леппу былъ доставленъ старый, жирный, вполиѣ здоровый барсукъ, котораго онъ и помѣстилъ въ большой ящикъ. Въ немъ барсукъ спокойно лѳжалъ все въ одномъ и томъ лее углу, не двигался,если его къ этому не принуждали сильными толчками, и иачиналъ бодрствовать только послѣ десяти часовъ вечера.
- Если»,повѣствуетъ этой, наблюдатель, *мнѣ хотѣлось днемъзаставить его
перейти изъ одного угла въ другой, то я не иначе могъ это сдѣлать, какъ насильственно передвинувъ его туда при посредствѣ большой лопаты. Въ такихъ случаяхъ, а также и когда я нричинялъ ему боль ударами въ бокъ, барсукъ жестоко пыхтѣлъ, издавалъ затѣмъ, приводя въ сотрясеніе свое брюхо, какое-то своеобразное урчаніе, а, бросаясь на меня съ цѣлью укусить, испускалъ звукъ, похожій натотъ, который слышится, когда, получивъ хорошій ударъ въ бокъ, собака или медвѣдь бросаются съ цѣлью укусить своего докучителя. «Въ первый день я д а л ъ ему нѣсколько штукъ моркови, а таклсе пустилъ въ ящикъ живую мѣдяницу и двухъ ул:ей. На слѣдующѳе утро оказалось, что онъ не съѣлъ ничего, но одинъ изъ ужей былъ посрединѣ сильно искусанъ. Вечеромъя прибавилъ еще двухъ большихъ гадюкъ, которыхъ и положилъ передъ мордою барсука. Онъ не обратилъ на нихъ никакого вниманія, вовсе не обезпокоивалаі ихъ шипѣніѳмъ, и даже вполнѣ терпѣливо сносилъ, когда какъ онѣ, такъ и ужи, переползали черезъ него. На третій день изъ всего доставленнаго ему на кормъ онъ съѣлъ только кусокъ ужа, который за день до этого былъ имъ искусанъ. Я же прибавилъ ему еще мертвую синицу, кусокъ кроличьяго мяса и красной свекловицы. Утромъпа четвертый день я нашелъ, что отъмѣдяницыи двухъ гадюкъ не осталось ничего, отъ обоихъ же ужей, а также и отъ кролика было отъѣдено по порядочному куску; но синицы, а также моркови и свеклы барсукъ не тронулъ вовсе. Вообще барсукъ ка,зался бодрымъ, а такъ какъ обваружилосі., что больше всего ему нравятся гадюки, то мнѣ весьма хотѣлось увидать, какъ онъ ихъ загрызаѳтъ и съѣдаетъ, а такъ какъ ѣстъ онъ только по ночамъ и только тогда, когда за нимъ не наблюдаютъ, то, чтобъ доставить себѣ, все-таки, возможность произвести вышеупомянутое наблюденіе, я прибѣгпулъ къ хитрости. Извѣстно, именно, что барсукъ до того падокъ на воду, что если, вслѣдствіе какихълибо обстоятельствъ, онъ, вътеченіе нѣсколькихъ дней, будетъ осулсденъ на безвыходное пребываніе въ норѣ, то, затѣмъ, въ случаѣ счастливаго для него оттуда выхода, онъ немедленно же устремляется къ водѣ и пьетъ до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, тамъ-же, на водопоѣ, и пе умретъ (?). Вслѣдствіе этого, я не давалъ ему въ теченіѳ двухъ дней воды, азатѣмъвыбралъ большую, истощенную гадюку, окунулъ ее въ свѣжую воду и положилъ передъ носомъ барсука. Почуявъ воду, барсукъ немедленно поднялся и сталъ облизывать гадюку, которая, въ свою очередь, старалась ускользнуть. Тогда барсукъ лѣвою ногою наступилъ панее, разорвалъ ей заднюю часть тѣла и съ видимымъ наслажденіемъ, въ моемъ-же присутствіи, съѣлъ хорошій кусокъ. Гадюка широко и грозно разѣвала пасть, но не кусалась.- Тутъ я поставилъ передъ барсукомъ миску съ водою. Онъ тотчасъ-же бросилъ гадюку и съ большою жадностью выпилъ всю воду, которой было болѣе литра. Пьетъ же барсукъ не такъ, какъ собака или Ііисица, т. ѳ. не высовываетъ впередъ языкъ, не лакаетъ, а, погрузивъ въ воду весь ротъ, двигаѳтъ нижнею челюстью на подобіе того, какъ при ясеваніи». Совершенно иначе держать себя барсуки, пойманные молодыми и подвергшіеся тщательному воспитанію. Они, въ особенности если были вскормлены исключительно или по преимуществу растительною пищею, становятся ручными и до
