о Т Р я Д Ъ
IV. — X и щ н ы я .
721
тащитъ во рту на бѳрѳгь и съѣдаѳтъ уже насушѣ; при этомъ она держигь скользкую добычу между иѳрѳдними лапами и начинаетъ ее ѣсть съ плечевой части, облупляя со спины все мясо до самаго хвоста; голову же.хвостъ и остальння части оставляетъ. Въ рѣкахъ, обильныхъ рыбою,она становится еще болѣѳ лакомою и питается исключительно лучшими кусками со спины. Такимъ образомъ за день она переловить многобольшихърыбъ, носъѣсгъ отъ нихъ только по маленькому кусочку филейчика. Прибрежные жители вовсе не преслѣдуетъ такихъ лакомокъ, особенно, если рѣка и право рыбной ловли на ней принадлежитъ не имъ; наиротивъ, рѣчныя выдры оказываютъимъ больгаія услуги,какъ поставщики рыбы для ихъ домашняго обихода: они каждое утро аккуратно ходятъ на бѳрѳгь и подбираютъ заѣденпыхъ выдрою рыбъ, чтобы употреблять ихъ себѣ на кушанье. При изобиліи пищи выдра оказывается такою же кровожадною, какъ и другія куницы. Мои наблюденія надъ выдрою въ нѳволѣ показали, что она готова умерщвлять постоянно и лишь только завидитъ въ водѣ что-нибудь живое по близости себя, тотчасъ-же набрасывается на добычу и начинаетъ преслѣдовать ее, даже если въ ту минуту занята самымъ лакомымъ обѣдомъ. Если ей случайно попадется цѣлое множество маленькой рыбы, то она торопится схватывать одну за другою, тащитъ ихъ поспѣшно на берегъ, кусаетъ до смерти и оставляетъ тамъ лежать, а сама снова бросается въ воду, чтобы продолжать охоту. Рѣчная выдра питается также раками, лягушками, водяными крысами, мелкими, а иногда и большими птицами, хотя рыба, особенно форели, остается ея излюбленнымъ кушаньемъ. Своимъ чрезмѣрнымъ усердіемъ въ охотѣ она бываѳтъ даже вредна. «Въ прекрасныхъ садахъ Штуттгардта», разсказываегь Тессинъ, «пруды изобилуютъ какъ домашнею и дикою водяною птицею, такъ и рыбою. Лѣтомъ 1824 года рѣчная выдра въ продолжѳніи 6—7 недѣль производила въ прудахъ ночные разбои, такъ что никто не могъ замѣтить слѣдовъ ея пребыванія. За это время всѣ гнѣзда утокъ, какъ на берегахъ пруда, такъ и на островахъ были разорены, яйца выпиты, а также уменьшено и число молодыхъ утокъ и гусей, хотя нигдѣ не попадалось ихъ остатковъ, равно какъ и остатковъ заѣденныхъ рыбъ; зато ежедневно попадалисьотъ 2—7 старыхъ утокъ съ отъѣденными головами и смертельно раненые гуси и лебеди, которые тотчасъ-же умирали отъ ранъ. Наконецъ, въ одну свѣтлую, лунную ночь королевскій придворный садовникъ Бошъ, жившій тутъ-же, въ садахъ, рѣшилъ на мѣстѣ подкараулить неизвѣстнаго разбойника. Съ 9-ти до 12-ти часовъ все водяное населеніе пернатыхънаходилось въстрашномъ смятѳніи,разсыпавшись по всѣмъ направленіямъ. Безпрерывно слышались крики ужаса, особенно молодыхъ утятъ; успокоились немного только тогда, когда всѣ перебрались на сушу. Но Бошъ не могъ еще опредѣлить настоящую причину испуга птицъ, которыхъ, несмотря на всѣ старанія, оаъ никакъ не могъ загнать снова въ прудъ. Прошелъ еще часъ, когда, не вдалекѣ отъ засады наблюдавшаго, на прудъ спустилась пролетавшая мимо дикая утка.Вскорѣ послѣ этого Бошъ замѣтилъ на водѣ тонкую струйку, которая двигалась совершенно безшумно, какъ это бываетъ, когда по водѣ плыветъ большая рыба, съ тою только разницею, что движеніѳ струи было быстрѣѳ, нежели при плаваніи 'рыбы. Какъ только утка замѣтила эту струйку,тотчасъ-жѳ поднялась и улетѣла. Струя-же, между тѣмъ все приближалась къ Бошу, пока онъ, наконецъ, не пустилъ въ нее зарядъ крупною дробью. Послѣ выстрѣла на водѣ возстановилось спокойствіе. Бошъ сѣлъ въ лодку,подъѣхалъ к ъ тому мѣсту и сталъ изслѣдовать воду шомполомъ, на которомъ былъ придѣланъ двойной пробочникъ для выниманія пыжей. Онъ скоро нащупалъ мягкую массу, зацѣпилъ ее и вытащилъ на верхъ; онаоказалась рѣчноювыдрою-самцомъ. Съ этихъ поръ прекратились всѣ разбои между населѳніѳмъ пруда». И жизнь
ЖИВОТН. ВРЭМА.
т.
I.
46
