724
„ ж и з н ь
ствіи вамѣняютъ ѳѳ настоящею, только мертвою рыбою. Если выдра станетъ приносить и ее, то тогда рыбу бросаютъ въ воду и выдру заставляють вытаскивать ѳѳ оттуда. Наконецъ, для заключитѳльнаго урока пряносятъ большую лохань съ плескающеюся въ водѣ живою рыбою и нускаютъ туда выдру. Послѣ этого животное можно уже смѣло посылать въ больгаіе пруды, озера и рѣки, а если распространить свои уроки дальше, то можно даже пріучить животное ходить совмѣстно съ собакою и на другую охоту, причемъ оно отлично будетъ таскать убитую подъ водою дичь. Извѣстныкромѣ того случаи, когда выдру употребляли въ качествѣ сторожа, вмѣсто собаки. сОдинъ хорошо извѣстный охотникъ», говорить Вудъ, «имѣлъ выдру,котораябылаотличнодрессирована. Когда ее называли по имени «Нѳптунъ», она тотчасъ-же откликалась и шла на зовъ. Уже съ молоду она выказывала себя чрезвычайно разумной, а съ годами становилась удивительно понятливой и ручною. Она свободно бѣгала повсюду и умѣла, по желанію, охотиться за рыбою. Иногда она одна поставляла на кухню все продовольствіе, являвшееся результатомъ ея охоты, на которую она посвящала большую часть ночи. А на утро Нептунъ уже снова находился на своемъ посту, въ обществѣ всякихъ легавыхъ и борзыхъ, съ которыми, на удивленіе всѣмъ, выдра жила въ самой тѣсной дружбѣ. Ея охотничье искусство было такъ велико, что слава о ней распространилась по всему округу, и сосѣдинеразъ обращались къ счастливому владѣльцу Нептуна съ покорнѣйшею просьбою одолжить имъ животное дня на""два или на одииъ, чтобы наловить хорошей рыбы».Слѣдующій прекрасныйразсказъ о прирученнойвыдрѣ припадлежитъ одному польскому дворянину, маршалу Златоусту ІІассеку: «Въ 1686 г., когда я жилъ въ Оцовкѣ, король прислалъ ко мнѣ съ письмоиъ господина Стращевскаго; одновременно съ зтимъ я нолучилъ письмо огь нридворнаго штальмейстера, который совѣтовалъ мнѣ поднести королю въ подарокъ мою рѣчную выдру, говоря, что ва это я буду награжденъ разными милостями. Я долженъ былъ подчиниться совѣту штальмейстера и отдать своего любимца. Раснивъ бутылку вина, мы отправились съ г. Стращевскимъ въ поле, такъ какъ моя рѣчная выдра была въ то время не дома, а около прудовъ. Я позвалъ ее по имени «Вурмъ!» Она тотчасъ-же вышла изъ тростника, стала ласково тереться о мои ноги и пошла вмѣстѣ со мною въ комнаты. Удивленный Стращевскій замѣтилъ мнѣ: «какъ пріятно будетъ королю имѣть такого ручного звѣрка». На это я отвѣтилъ ему: «отъ одной прирученности Вурма ты и то пришелъ въ восторгъ, какъ-же ты будешь восхищѳнъ, когда узнаешь другія достоинства моей выдры!» Мы въ это время подходили къ пруду; остановившись на плоту, я крикнулъ своему любимцу: «Вурмъ, мнѣ надо рыбы для гостя— полѣзай въ воду!» Въ ту-же минуту выдра бросилась въ прудъ и вытащила оттуда плотицу. Когда я послалъ ее во второй разъ, она принесла небольшую щуку, которую поранила въ шею. Стращевскій изумленно слѣдилъзаживотнымъитвердилъ: «Господи, чтб я вижу!» Я спросилъ его: «хочешь, Вурмъ принесетъ еще? Онъ можѳтъ ловить до тѣхъ поръ, пока я самъ скажу ему, что достаточно». Стращевскій былъ въ полномъ восторгѣ, такъ какъ надѣялся поразить короля описаніемъ всѣхъ ѳтнхъ качествъ выдры; вслѣдствіе этого передъ его отъѣздомъ я показалъ ему все искусство в всѣ чудныя свойства моего звѣрка. «Рѣчная выдра спала со мною на одной постели и была такъ чистоплотна, что никогда не пачкала не только постели, даже вообще комнатъ. Она также была отличнымъ сторожѳмъ; ночью никто нѳ смѣлъ подойти къ моей кровати; даже лакей, снимавшій сапоги, вызывалъ ея неудовольствіе и, сдѣлавши свое дѣло, онъ не смѣлъ больше показываться въ комнату, иначе животное поднимало такой неистовый крикъ, что я просыпался отъ самаго крѣпкаго сна. Когда я былъ выпивши.
