потомство. Каждая изгородь, каждая роща, каждая скала на берегахъ океана, каждое озеро или прудъ, которыми усѣяны Сѣверная Америка, Сѣверная Европа и Северная Азія, могли-бы разсказать намъ въ эту пору года о томъ, что представляетъ собою взаимная помощь въ жизни птицъ; какую силу, какую энергію и сколько защиты она даетъ каждому живому существу, какъ бы слабо и беззащитно оно ни было само по себѣ.
Возьмите, напримѣръ, одно изъ безчисленныхъ озеръ русскихъ или Сибирскихъ степей, раннею весною. Берега его населены миріадами водяныхъ птицъ, принадлежащихъ, по меньшей мѣрѣ, къ двадцати различнымъ видамъ, живущимъ въ полномъ согласіи и постоянно защищающимъ другъ друга. Вотъ какъ Сѣверцовъ описываетъ одно изъ такихъ озеръ:
„Затемнѣло озеро между желто-рыжими песками и темно-зелеными талами и камышами… Оно кипитъ птицами. Голова кружится отъ этого вихря… Воздухъ наполненъ рыбниками (Larus rudibundus и Sterna hirundo), потрясаясь ихъ звонкимъ крикомъ. Тысячи куликовъ снуютъ и посвистываютъ по берегу… далѣе, почти на каждой волнѣ колышется, крякаетъ утка. Высоко тянутъ стада казарокъ; ниже то и дѣло налетаютъ на озеро подорлики (Aquila clanga) и болотные луни, немедленно преслѣдуемые крикливой стаей рыбниковъ… У меня глаза разбѣжались“[1].
Вездѣ жизнь бьетъ ключомъ. Но вотъ и хищники—„наиболѣе сильные и ловкіе,“ какъ говоритъ Гексли, „и идеально приспособленные для нападенія“, какъ говоритъ Сѣверцовъ. И вы слышите ихъ голодные, жадные, озлобленные крики, когда они, въ продолженіе цѣлыхъ часовъ, выжидаютъ удобнаго случая, чтобы выхватить изъ этой массы живыхъ существъ хотя бы одну беззащитную особь. Но лишь только они приближаются, какъ объ ихъ появленіи возвѣщаютъ дюжины добровольныхъ часовыхъ, и сейчасъ же сотни чаекъ и морскихъ ласточекъ начинаютъ гонять хищника. Обезумѣвъ отъ голода, онъ наконецъ отбрасываетъ обычныя предосторожности: онъ внезапно бросается на живую массу птицъ; но, атакованный со всѣхъ сторонъ, онъ снова
- ↑ Н. А. Сѣверцовъ: «Періодическія явленія въ жизни звѣрей и пр. въ Воронежской губерніи», Москва, 1855, стр. 251.
потомство. Каждая изгородь, каждая роща, каждая скала на берегах океана, каждое озеро или пруд, которыми усеяны Северная Америка, Северная Европа и Северная Азия, могли бы рассказать нам в эту пору года о том, что представляет собою взаимная помощь в жизни птиц; какую силу, какую энергию и сколько защиты она даёт каждому живому существу, как бы слабо и беззащитно оно ни было само по себе.
Возьмите, например, одно из бесчисленных озёр русских или Сибирских степей, раннею весною. Берега его населены мириадами водяных птиц, принадлежащих, по меньшей мере, к двадцати различным видам, живущим в полном согласии и постоянно защищающим друг друга. Вот как Северцов описывает одно из таких озёр:
«Затемнело озеро между жёлто-рыжими песками и тёмно-зелёными талами и камышами… Оно кипит птицами. Голова кружится от этого вихря… Воздух наполнен рыбниками (Larus rudibundus и Sterna hirundo), потрясаясь их звонким криком. Тысячи куликов снуют и посвистывают по берегу… далее, почти на каждой волне колышется, крякает утка. Высоко тянут стада казарок; ниже то и дело налетают на озеро подорлики (Aquila clanga) и болотные луни, немедленно преследуемые крикливой стаей рыбников… У меня глаза разбежались»[1].
Везде жизнь бьёт ключом. Но вот и хищники — «наиболее сильные и ловкие», как говорит Гексли, «и идеально приспособленные для нападения», как говорит Северцов. И вы слышите их голодные, жадные, озлобленные крики, когда они, в продолжение целых часов, выжидают удобного случая, чтобы выхватить из этой массы живых существ хотя бы одну беззащитную особь. Но лишь только они приближаются, как об их появлении возвещают дюжины добровольных часовых, и сейчас же сотни чаек и морских ласточек начинают гонять хищника. Обезумев от голода, он наконец отбрасывает обычные предосторожности: он внезапно бросается на живую массу птиц; но, атакованный со всех сторон, он снова
- ↑ Н. А. Северцов: «Периодические явления в жизни зверей и пр. в Воронежской губернии», Москва, 1855, стр. 251.
