трясеніе — и это сотресеніе могло быть смертельно, если бы капитанъ Немо пустилъ проводникъ во всю силу.
Перепуганные, приведенные въ неописанный ужасъ Папуазцы ретировались. Мы не безъ смѣху уговаривали и растирали Неда Ленда, который неистовствовалъ, какъ одержимый бѣсомъ.
Въ это время „Наутилусъ“, приподнятый приливомъ волнъ, оставилъ свое кораловое ложе, именно на сороковой минутѣ, какъ предсказалъ капитанъ Немо. Винтъ принялся разбивать волны съ величественною медленностію. Быстрота хода мало по малу возрастала и, держась на поверхности океана, — онъ цѣлъ и невредимъ прошелъ опасныя мѣста Торресова пролива.
На слѣдующій день, 10 января, „Наутилусъ“ снова пустился въ подводное плаваніе. Онъ плылъ со скоростію тридцати пяти миль въ часъ. Быстрота его винта была такова, что я не могъ ни слѣдить за его оборотами, ни считать ихъ.
Когда я думалъ, что эта чудная электрическая сила, давая движеніе, теплоту и свѣтъ „Наутилусу“, еще защищаетъ его противъ наружныхъ нападеній и превращаетъ въ кивотъ завѣта, къ которому безнаказанно не прикоснется ни одинъ нарушитель святыни, то мое удивленіе не имѣло границъ. Я восхищался и снарядомъ, и инженеромъ, который ухитрился его устроить.
Мы шли прямо къ западу и 11 января обогнули мысъ Вессель, лежащій на 135° долготы и 10° сѣв. широты; этотъ мысъ составляетъ восточную оконечность Карпенторова залива.
Рифы были еще многочисленны, но сравнительно попадались рѣже и всѣ были обозначены съ величайшею точностію на картѣ.
„Наутилусъ“ легко обошелъ Монейскіе буруны слѣва и рифы Викторіи справа, лежащіе подъ 130° долготы, на десятой паралели, которой мы строго придерживались.
13 января капитанъ Немо вступилъ въ Тиморское море; мы завидѣли островъ того же имени, лежащій на 122° долготы.
Этотъ островъ простирается на тысячу шесть сотъ двад-
