Пусть мнѣ пришлось въ Америкѣ очень трудно. Пусть иногда, изъ-за недостатка средствъ, я просто голодалъ, такъ какъ денегъ у меня своихъ не было, а правительство и его представители рѣшили не присылать мнѣ той скромной пенсіи, которую все время войны регулярно высылали мнѣ черезъ Россійскую Миссію въ Швейцаріи. Если бы не добрые люди, мои случайные знакомые, оказавшіе мнѣ ссуду, я очутился бы на мостовой, выброшеннымъ на произволъ судьбы, со своими порывами собирать средства въ пользу военноплѣнныхъ.
Но этого не случилось. И жизнь въ Америкѣ, хотя и не продолжительную я вспоминаю всегда съ восторгомъ.
У меня были рекомендаціи и къ представителямъ американскаго высшаго свѣта и къ представителямъ американской демократіи. Были рекомендаціи и къ россійской колоніи, столь многочисленной и разнообразной въ городахъ Соединенныхъ Штатовъ.
Представители высшаго свѣта, принявъ меня весьма любезно, какъ полковника русской службы, рекомендованнаго къ тому же ихъ заокеанскими друзьями, готовы были оказать всяческую помощь; но имъ требовалось немного: имъ хотѣлось имѣть рекомендаціи и отъ оффиціальныхъ русскихъ представителей въ Америкѣ. Но эти представители не могли быть расположены давать мнѣ рекомендаціи, да и я не собирался просить ихъ объ этомъ. Дѣло сбора средствъ я ставилъ на широко общественныхъ началахъ, и только къ силамъ общественнымъ и адресовался. Съ высшимъ американскимъ свѣтомъ ничего не вышло.
За то представители американской демократіи меня поддержали и показали, что подъ холодной внѣшностью сдержаннаго американца бьется горячее сердце.
Съ любовью и особой симпатіей вспоминаю я Миссъ Алисъ-Стонъ-Блаквеллъ, которая не только горячо откликнулась на мой призывъ, но и помогла мнѣ войти въ сношенія съ русской колоніей въ Бостонѣ, къ которой я все никакъ не могъ подойти.
Въ Бостонѣ мнѣ пришлось столкнуться съ литовцами и латышами. Среди литовцевъ чувствовалось три рѣзко разграниченныхъ теченія: соціалистическое, демократическое и клерикальное. Всѣ они были поглощены своими національными дѣлами и, кромѣ добрыхъ словъ, ничего получить отъ нихъ для общаго дѣла не удалось.
Къ латышамъ я попалъ сильно обольшевиченнымъ. Редакторъ газеты, къ которому я, какъ журналистъ, отправился, прочиталъ мнѣ нѣсколько скучныхъ страницъ изъ хорошо усвоеннаго имъ до элемен-
