Но ничего подобнаго не встрѣчается среди обитателей нашихъ современныхъ тюремъ.
Возьмите, напр., одного изъ „аристократовъ“ тюрьмы, осужденнаго за „финансовую операцію“, т.-е., за предпріятіе такого рода, которое цѣликомъ было разсчитано на „жадность и невѣжество публики“, какъ выражается одинъ изъ героевъ замѣчательныхъ очерковъ изъ тюремной жизни, принадлежащихъ перу Михаила Дэвитта. Попробуйте убѣдить такого человѣка, что онъ поступилъ неправильно, занимаясь операціями подобнаго рода. Онъ, вѣроятно, отвѣтитъ вамъ: „Милостивый государь, маленькіе воришки дѣйствительно попадаютъ въ тюрьму, но крупные, какъ вамъ извѣстно, пользуются свободой и полнѣйшимъ уваженіемъ тѣхъ самыхъ судей, которые присудили меня.“ И вслѣдъ за тѣмъ онъ укажетъ вамъ на какую-нибудь компанію, основанную въ Лондонской Сити со спеціальной цѣлью ограбить наивныхъ людей, мечтавшихъ обогатиться путемъ разработки золотыхъ рудниковъ въ Девонширѣ, свинцовыхъ залежей подъ Темзой, и т. п. Всѣмъ намъ знакомы такія компаніи, во главѣ которыхъ въ Англіи всегда стоитъ лордъ, священникъ и „M. P.“ (членъ парламента); всѣ мы получаемъ ихъ обольстительные циркуляры; всѣ мы знаемъ, какъ выуживаются послѣдніе гроши изъ кармановъ бѣдняковъ… Что же мы можемъ сказать въ отвѣтъ „тюремному аристократу“? Или же возьмемъ для примѣра другого, который былъ осужденъ за то, что на французскомъ жаргонѣ именуется manger la grenouille, и что мы русскіе называемъ „пристрастіемъ къ казенному пирогу“, другими словами, осужденный за растрату общественныхъ денегъ. Подобный господинъ скажетъ вамъ: „Я не былъ достаточно ловокъ, милостивый государь, въ этомъ — вся моя вина“. Что вы можете сказать ему въ отвѣтъ, когда вы прекрасно знаете, какіе огромные куски общественнаго пирога безслѣдно исчезаютъ въ пасти охотниковъ до этого блюда, при чемъ эти гастрономы не только не попадаютъ подъ судъ, но пользуются уваженіемъ общества. „Я не былъ достаточно ловокъ“, — будетъ онъ повторять, пока будетъ носить арестантскую куртку; и будетъ ли онъ томиться
Но ничего подобного не встречается среди обитателей наших современных тюрем.
Возьмите, напр., одного из «аристократов» тюрьмы, осужденного за «финансовую операцию», т. е., за предприятие такого рода, которое целиком было рассчитано на «жадность и невежество публики», как выражается один из героев замечательных очерков из тюремной жизни, принадлежащих перу Михаила Дэвитта. Попробуйте убедить такого человека, что он поступил неправильно, занимаясь операциями подобного рода. Он, вероятно, ответит вам: «Милостивый государь, маленькие воришки действительно попадают в тюрьму, но крупные, как вам известно, пользуются свободой и полнейшим уважением тех самых судей, которые присудили меня.» И вслед за тем он укажет вам на какую-нибудь компанию, основанную в лондонской Сити со специальной целью ограбить наивных людей, мечтавших обогатиться путем разработки золотых рудников в Девоншире, свинцовых залежей под Темзой, и т. п. Всем нам знакомы такие компании, во главе которых в Англии всегда стоит лорд, священник и „M. P.“ (член парламента); все мы получаем их обольстительные циркуляры; все мы знаем, как выуживаются последние гроши из карманов бедняков… Что же мы можем сказать в ответ «тюремному аристократу»? Или же возьмем для примера другого, который был осужден за то, что на французском жаргоне именуется manger la grenouille, и что мы русские называем «пристрастием к казенному пирогу», другими словами, осужденный за растрату общественных денег. Подобный господин скажет вам: «Я не был достаточно ловок, милостивый государь, в этом — вся моя вина». Что вы можете сказать ему в ответ, когда вы прекрасно знаете, какие огромные куски общественного пирога бесследно исчезают в пасти охотников до этого блюда, причем эти гастрономы не только не попадают под суд, но пользуются уважением общества. «Я не был достаточно ловок», — будет он повторять, пока будет носить арестантскую куртку; и будет ли он томиться
