наоборотъ, и количественно-безконечное положено имѣющимъ опредѣленное количество въ немъ самомъ, такъ какъ опредѣленное количество въ своемъ инобытіи есть вмѣстѣ оно само; его внѣшность принадлежитъ его опредѣленію.
Безконечный прогрессъ есть лишь выраженіе этого противорѣчія, а не разрѣшеніе его, но въ виду непрерывнаго перехода одной опредѣленности въ другую онъ въ соединеніи ихъ приводитъ за собою видимое разрѣшеніе этого противорѣчія. Такъ, какъ онъ прежде всего положенъ, онъ есть задача безконечнаго, а не достиженіе послѣдняго, постоянное произведеніе одного и того же, безъ выхода за само опредѣленное количество и безъ того, чтобы безконечное стало положительнымъ и даннымъ налицо. Въ понятіи опредѣленнаго количества заключается его потусторонность. Эта потусторонность есть, во-первыхъ, отвлеченный моментъ небытія опредѣленнаго количества; онъ самъ въ себѣ уничтожается, и такимъ образомъ оно относится къ своей потусторонности, какъ къ. своей безконечности по качественному моменту противоположности. Но, во-вторыхъ, опредѣленное количество непрерывно связано съ этимъ потустороннимъ; опредѣленное количество въ томъ и состоитъ, чтобы быть другимъ самого себя, быть внѣшнимъ себѣ самому; такимъ образомъ это внѣшнее столь же мало другое, какъ и опредѣленное количество; потустороннее или безконечное есть, стало-быть, само опредѣленное количество. Такимъ путемъ потустороннее возвращается назадъ изъ своего бѣгства, и безконечное оказывается достигнутымъ. Но такъ какъ, ставъ посюстороннимъ, оно снова есть опредѣленное количество, то ему опять поставляется новая граница; послѣдняя, какъ опредѣленное количество, снова убѣгаетъ отъ себя само, какъ таковая, превосходитъ себя и отталкиваетъ сама себя въ свое небытіе, въ свою потусторонность, которая настолько же постоянно ставится опредѣленнымъ количествомъ, насколько послѣднее отталкиваетъ себя отъ самого себя въ потусторонность.
Непрерывное продолженіе опредѣленнаго количества въ его другое приводитъ за собою соединеніе ихъ въ выраженіи безконечно-большого и безконечно-малаго. Такъ какъ въ обоихъ ихъ еще сохраняется опредѣленіе опредѣленнаго количества, то они остаются измѣнчивыми, и такимъ образомъ не достигается та абсолютная опредѣленность, которая была бы бытіемъ для себя. Это бытіе внѣ себя опредѣленія положено въ двоякомъ безконечномъ, содержащемъ противоположеніе большаго и меньшаго, въ безконечно-большомъ и безконечно-маломъ. Въ каждомъ изъ нихъ, какъ таковомъ, опредѣленное количество сохраняется въ постоянной противоположности своему потустороннему. Большое, какъ бы оно ни увеличивалось, все же остается незначительнымъ; поскольку оно относится къ безконечному, какъ къ своему небытію, ихъ противоположность качественная; поэтому увеличеніе опредѣленнаго количества ничего не пріобрѣтаетъ на счетъ безконечнаго; послѣднее, какъ было, такъ и остается небытіемъ перваго. Иными словами, увеличеніе опредѣленнаго количества не есть приближеніе къ безконечному, такъ какъ различію опредѣленнаго количества и его безконечности свойственъ по существу также моментъ быть не количественнымъ различіемъ. Оно есть лишь слитое выра
наоборот, и количественно-бесконечное положено имеющим определенное количество в нём самом, так как определенное количество в своем инобытии есть вместе оно само; его внешность принадлежит его определению.
Бесконечный прогресс есть лишь выражение этого противоречия, а не разрешение его, но в виду непрерывного перехода одной определенности в другую он в соединении их приводит за собою видимое разрешение этого противоречия. Так, как он прежде всего положен, он есть задача бесконечного, а не достижение последнего, постоянное произведение одного и того же, без выхода за само определенное количество и без того, чтобы бесконечное стало положительным и данным налицо. В понятии определенного количества заключается его потусторонность. Эта потусторонность есть, во-первых, отвлеченный момент небытия определенного количества; он сам в себе уничтожается, и таким образом оно относится к своей потусторонности, как к. своей бесконечности по качественному моменту противоположности. Но, во-вторых, определенное количество непрерывно связано с этим потусторонним; определенное количество в том и состоит, чтобы быть другим самого себя, быть внешним себе самому; таким образом это внешнее столь же мало другое, как и определенное количество; потустороннее или бесконечное есть, стало быть, само определенное количество. Таким путем потустороннее возвращается назад из своего бегства, и бесконечное оказывается достигнутым. Но так как, став посюсторонним, оно снова есть определенное количество, то ему опять поставляется новая граница; последняя, как определенное количество, снова убегает от себя само, как таковая, превосходит себя и отталкивает сама себя в свое небытие, в свою потусторонность, которая настолько же постоянно ставится определенным количеством, насколько последнее отталкивает себя от самого себя в потусторонность.
Непрерывное продолжение определенного количества в его другое приводит за собою соединение их в выражении бесконечно-большого и бесконечно-малого. Так как в обоих их еще сохраняется определение определенного количества, то они остаются изменчивыми, и таким образом не достигается та абсолютная определенность, которая была бы бытием для себя. Это бытие вне себя определения положено в двояком бесконечном, содержащем противоположение большего и меньшего, в бесконечно-большом и бесконечно-малом. В каждом из них, как таковом, определенное количество сохраняется в постоянной противоположности своему потустороннему. Большое, как бы оно ни увеличивалось, всё же остается незначительным; поскольку оно относится к бесконечному, как к своему небытию, их противоположность качественная; поэтому увеличение определенного количества ничего не приобретает на счет бесконечного; последнее, как было, так и остается небытием первого. Иными словами, увеличение определенного количества не есть приближение к бесконечному, так как различию определенного количества и его бесконечности свойствен по существу также момент быть не количественным различием. Оно есть лишь слитое выра
