венія. Это представленіе выражаетъ собою истинную природу дѣла, поскольку однако тутъ разумѣется не непрерывность опредѣленнаго количества, имѣющая мѣсто въ безконечномъ прогрессѣ и могущая такъ сохраняться при своемъ исчезновеніи, чтобы по ту сторону вновь возникало конечное опредѣленное количество, новый членъ ряда, непрерывный же прогрессъ постоянно представляется такъ, какъ будто проходятся имѣющія еще значеніе конечныя опредѣленныя количества. Напротивъ, въ томъ переходѣ, который совершается въ истинное безконечное, непрерывное есть отношеніе; оно настолько непрерывно и сохраняется, что этотъ переходъ, собственно говоря, состоитъ именно-въ томъ, что выдѣляетъ чистое отношеніе, а безотносительное опредѣленіе, т.-е. опредѣленное количество, какъ членъ отношенія, положенное внѣ этого отношенія, еще какъ опредѣленное количество, исчезаетъ. Это очищеніе количественнаго отношенія есть поэтому не что иное, какъ пониманіе эмпирическаго существованія. Послѣднее такъ возвышается надъ самимъ собою, что его понятіе содержитъ тѣ же опредѣленія, какъ и оно само, но схваченныя въ ихъ существенности и въ единствѣ понятія, при чемъ они утрачиваютъ свое безразличное, чуждое понятію существованіе.
Столь же интересна другая форма ньютонова изложенія, касающагося разсматриваемыхъ теперь величинъ, именно какъ величинъ производящихъ или началъ. Производная величина (genita) есть произведеніе или частное, прямоугольные квадраты, такъ же стороны прямоугольниковъ, квадратовъ, вообще конечная величина. "Разсматривая ее, какъ перемѣнную, какъ увеличивающуюся или уменьшающуюся въ постоянномъ движеніи и теченіи, онъ означаетъ ея моментальныя приращенія или убыванія названіемъ моментовъ. Но послѣдніе не должны быть принимаемы за частя опредѣленныхъ величинъ (porticulae finitae). Послѣднія суть не самые моменты, но величины, произведенныя моментами; послѣдніе же должны быть понимаемы, какъ находящіеся въ становленіи принципы или начала конечныхъ величинъ“. Опредѣленное количество отличено здѣсь само отъ себя, съ одной стороны, какъ продуктъ или существующее, а съ другой — въ своемъ становленіи, въ своемъ началѣ или принципѣ, т.-е. въ своемъ понятіи или, что то же самое, въ своемъ качественномъ опредѣленіи; въ послѣднемъ количественныя различія, безконечныя приращенія или убыванія, суть лишь моменты; происшедшее есть лишь перешедшее въ безразличіе существованіе и во внѣшность, опредѣленное количество. Но если философія истиннаго понятія и должна принять эти связанныя съ приращеніями и убываніями опредѣленія безконечнаго, то все же слѣдуетъ замѣтить, что самыя формы приращенія и т. п. находятся внутри категоріи непосредственнаго опредѣленія количества и вышеупомянутаго непрерывнаго прогресса, и что поэтому представленія приращенія, прироста, приоавленія съ dx или г къ х и т. п. должны считаться присущимъ этимъ методамъ кореннымъ недостаткомъ, — постояннымъ препятствіемъ къ возвышенію отъ представленія обычнаго опредѣленнаго количества къ чистому опредѣленію количественно-качественнаго момента.
Вышеприведеннымъ опредѣленіямъ далеко уступаетъ представленіе без
вения. Это представление выражает собою истинную природу дела, поскольку однако тут разумеется не непрерывность определенного количества, имеющая место в бесконечном прогрессе и могущая так сохраняться при своем исчезновении, чтобы по ту сторону вновь возникало конечное определенное количество, новый член ряда, непрерывный же прогресс постоянно представляется так, как будто проходятся имеющие еще значение конечные определенные количества. Напротив, в том переходе, который совершается в истинное бесконечное, непрерывное есть отношение; оно настолько непрерывно и сохраняется, что этот переход, собственно говоря, состоит именно-в том, что выделяет чистое отношение, а безотносительное определение, т. е. определенное количество, как член отношения, положенное вне этого отношения, еще как определенное количество, исчезает. Это очищение количественного отношения есть поэтому не что иное, как понимание эмпирического существования. Последнее так возвышается над самим собою, что его понятие содержит те же определения, как и оно само, но схваченные в их существенности и в единстве понятия, при чём они утрачивают свое безразличное, чуждое понятию существование.
Столь же интересна другая форма ньютонова изложения, касающегося рассматриваемых теперь величин, именно как величин производящих или начал. Производная величина (genita) есть произведение или частное, прямоугольные квадраты, так же стороны прямоугольников, квадратов, вообще конечная величина. "Рассматривая ее, как переменную, как увеличивающуюся или уменьшающуюся в постоянном движении и течении, он означает её моментальные приращения или убывания названием моментов. Но последние не должны быть принимаемы за частя определенных величин (porticulae finitae). Последние суть не самые моменты, но величины, произведенные моментами; последние же должны быть понимаемы, как находящиеся в становлении принципы или начала конечных величин“. Определенное количество отличено здесь само от себя, с одной стороны, как продукт или существующее, а с другой — в своем становлении, в своем начале или принципе, т. е. в своем понятии или, что то же самое, в своем качественном определении; в последнем количественные различия, бесконечные приращения или убывания, суть лишь моменты; происшедшее есть лишь перешедшее в безразличие существование и во внешность, определенное количество. Но если философия истинного понятия и должна принять эти связанные с приращениями и убываниями определения бесконечного, то всё же следует заметить, что самые формы приращения и т. п. находятся внутри категории непосредственного определения количества и вышеупомянутого непрерывного прогресса, и что поэтому представления приращения, прироста, приоавления с dx или г к х и т. п. должны считаться присущим этим методам коренным недостатком, — постоянным препятствием к возвышению от представления обычного определенного количества к чистому определению количественно-качественного момента.
Вышеприведенным определениям далеко уступает представление без
