оно не есть бытіе, какъ таковое; ничто есть лишь отсутствіе бытія, какъ тьма есть отсутствіе свѣта, холодъ — отсутствіе тепла и т. д. Тьма имѣетъ значеніе лишь въ отношеніи къ глазу, во внѣшнемъ сравненіи съ положительнымъ, со свѣтомъ, равно какъ холодъ есть нѣчто лишь въ нашемъ ощущеніи; напротивъ, свѣтъ, теплота, какъ бытіе, суть сами въ себѣ объективное, реальное, дѣятельное, совсѣмъ другого качества и достоинства сравнительно съ тѣми отрицаніями, съ ничто. Нерѣдко приводятъ, какъ весьма важное разсужденіе и значительное познаніе, что тьма есть лишь отсутствіе свѣта, холодъ — лишь отсутствіе тепла. По поводу такой остроумной рефлексіи въ этой области опытныхъ предметовъ можно замѣтить, что тьма все же оказывается дѣятельною въ свѣтѣ, обусловливая въ немъ цвѣтъ и тѣмъ самымъ сообщая ему видимость, при чемъ, какъ раньше было сказано, въ чистомъ свѣтѣ можно видѣть столь же мало, какъ и въ чистой тьмѣ. Способность же видѣнія есть дѣятельность глаза, въ которой эти отрицательныя (величины) принимаютъ такое же участіе, какъ и считаемый за реальное, положительное свѣтъ; точно также холодъ сообщаетъ водѣ, нашему ощущенію и т. д. немало познаваемаго, и, отрицая за нимъ такъ называемую объективную реальность, мы тѣмъ самымъ ничего не отнимаемъ отъ него. Но далѣе достойно порицанія, что и здѣсь, какъ и въ предыдущихъ случаяхъ, говорится объ отрицаніи опредѣленнаго содержанія, а не о ничто, какъ таковомъ, сравнительно съ которымъ бытіе въ пустой отвлеченности не имѣетъ ни недостатка, ни преимущества. А холодъ, тьма и т. п. опредѣленныя отрицанія должны быть также взяты для себя, для того, чтобы посмотрѣть, что при этомъ полагается въ отношеніи къ ихъ общему опредѣленію, съ которымъ мы теперь имѣемъ дѣло. Они должны быть не ничто вообще, но небытіе свѣта, теплоты и т. д., небытіе чего-либо опредѣленнаго, нѣкотораго содержанія; такимъ образомъ, они суть, такъ сказать, опредѣленное, содержательное ничто. Но опредѣленность, какъ будетъ еще далѣе объяснено, есть сама отрицаніе; такимъ образомъ, они суть отрицательное ничто, а отрицательное ничто есть нѣчто утвердительное. Превращеніе ничто чрезъ его опредѣленность (которая является существованіемъ въ субъектѣ, или въ чемъ другомъ) въ нѣчто утвердительное является сознанію, упорствующему въ разсудочной' отвлеченности, какъ верхъ парадоксальности; между тѣмъ, чтб можетъ быть проще соображенія, или правильнѣе, не является ли вслѣдствіе самой своей простоты, какъ нѣчто тривіальное, соображеніе о томъ, что отрицаніе отрицанія есть утвержденіе, на что гордый разсудокъ не удостаиваетъ обратить вниманія, хотя это все же справедливо, — и оно не только справедливо, но по своей всеобщности обладаетъ безконечнымъ расширеніемъ и общимъ примѣненіемъ, такъ что о немъ стбитъ подумать.
Еще можно замѣтить о понятіи взаимнаго перехода бытія и ничто, что его слѣдуетъ также мыслить безъ всякаго дальнѣйшаго рефлективнаго опредѣленія. Онъ непосредственъ и вполнѣ отвлеченевъ, такъ что не требуетъ и отвлеченности переходныхъ моментовъ, т.-е. въ этихъ моментахъ еще не положена опредѣленность другого, чрезъ посредство коего совершается переходъ; ничто еще не положено въ бытіи такъ, чтобы бытіе по сущности была
оно не есть бытие, как таковое; ничто есть лишь отсутствие бытия, как тьма есть отсутствие света, холод — отсутствие тепла и т. д. Тьма имеет значение лишь в отношении к глазу, во внешнем сравнении с положительным, со светом, равно как холод есть нечто лишь в нашем ощущении; напротив, свет, теплота, как бытие, суть сами в себе объективное, реальное, деятельное, совсем другого качества и достоинства сравнительно с теми отрицаниями, с ничто. Нередко приводят, как весьма важное рассуждение и значительное познание, что тьма есть лишь отсутствие света, холод — лишь отсутствие тепла. По поводу такой остроумной рефлексии в этой области опытных предметов можно заметить, что тьма всё же оказывается деятельною в свете, обусловливая в нём цвет и тем самым сообщая ему видимость, при чём, как раньше было сказано, в чистом свете можно видеть столь же мало, как и в чистой тьме. Способность же видения есть деятельность глаза, в которой эти отрицательные (величины) принимают такое же участие, как и считаемый за реальное, положительное свет; точно также холод сообщает воде, нашему ощущению и т. д. немало познаваемого, и, отрицая за ним так называемую объективную реальность, мы тем самым ничего не отнимаем от него. Но далее достойно порицания, что и здесь, как и в предыдущих случаях, говорится об отрицании определенного содержания, а не о ничто, как таковом, сравнительно с которым бытие в пустой отвлеченности не имеет ни недостатка, ни преимущества. А холод, тьма и т. п. определенные отрицания должны быть также взяты для себя, для того, чтобы посмотреть, что при этом полагается в отношении к их общему определению, с которым мы теперь имеем дело. Они должны быть не ничто вообще, но небытие света, теплоты и т. д., небытие чего-либо определенного, некоторого содержания; таким образом, они суть, так сказать, определенное, содержательное ничто. Но определенность, как будет еще далее объяснено, есть сама отрицание; таким образом, они суть отрицательное ничто, а отрицательное ничто есть нечто утвердительное. Превращение ничто чрез его определенность (которая является существованием в субъекте, или в чём другом) в нечто утвердительное является сознанию, упорствующему в рассудочной' отвлеченности, как верх парадоксальности; между тем, чтб может быть проще соображения, или правильнее, не является ли вследствие самой своей простоты, как нечто тривиальное, соображение о том, что отрицание отрицания есть утверждение, на что гордый рассудок не удостаивает обратить внимания, хотя это всё же справедливо, — и оно не только справедливо, но по своей всеобщности обладает бесконечным расширением и общим применением, так что о нём стбит подумать.
Еще можно заметить о понятии взаимного перехода бытия и ничто, что его следует также мыслить без всякого дальнейшего рефлективного определения. Он непосредствен и вполне отвлеченев, так что не требует и отвлеченности переходных моментов, т. е. в этих моментах еще не положена определенность другого, чрез посредство коего совершается переход; ничто еще не положено в бытии так, чтобы бытие по сущности была
