Грустно я стою, простёрши руки,
10 Предъ давно-погаснувшимъ окномъ,
И твержу: «прости, родимый городъ!
Милый край и мирный, тихій домъ!
«Милый край, куда неудержимо
Такъ рвались всегда душа моя,
15 И окно, въ которое такъ часто
Любовался милымъ дичкомъ я!»
Вотъ иду я къ городскимъ воротамъ,
Вотъ за мной ихъ заперъ часовой…
Грустно, тяжко — не трепещетъ сердце:
20 Сердце тамъ осталось — за стѣной.
Въ долинѣ мрачной я
Лежалъ, тоской томимый —
И вновь увидѣлъ я
Лучъ родины любимой.
5 Мой отчій домъ стоялъ
Въ равнинѣ свѣтозарной:
Какъ сводъ небесъ сіялъ,
Какъ лучъ горѣлъ янтарный.
Какъ родина моя
10 Была свѣтла, богата;
Но пробудился я —
И думъ свѣжа утрата.
И я пошолъ съ тоской
Печальною дорогой
15 Искать страны родной
Съ слезами и тревогой.
Есть древнее правдивое повѣрье,
Доступное всѣмъ вѣрнымъ христіанамъ,
Что демонская сила вся ничтожна
Передъ сужденьемъ здравымъ человѣка.
Кто смѣлостью, лукавствомъ обладаетъ,
Тотъ демоновъ уловки презираетъ —
Вамъ это безъ меня давно извѣстно,
Однако же въ примѣръ скажу вамъ сказку
Для тѣхъ, кто этой истинѣ не вѣритъ.
Не знаю сколько лѣтъ тому назадъ
Сидѣлъ въ подвалѣ винномъ въ Саламанкѣ
Нечистый духъ и съ кафедры читалъ
Систему колдовства изъ чорной книги.
А на скамьяхъ кругомъ. вниманья полны
И притаивъ дыханье, засѣдали
Охотники до лекцій сатанинскихъ.
Бѣсъ тѣшилъ всѣхъ своими остротами
И такъ умѣлъ собою всѣхъ увлечь,
Что на конецъ полугодичныхъ лекцій
Они смотрѣли съ грустію въ душѣ.
„Сердечно радуюсь“, сказалъ нечистый,
„Что вамъ меня пріятію было слушать,
И вы, какъ вижу, мной вполнѣ довольны.
За это я хочу вознагражденья,
И, не желая долго васъ томить.
Возьму себѣ у васъ одну изъ душъ:
Послѣдній, кто оставитъ мой подвалъ,
Оставитъ вмѣстѣ, съ тѣмъ свою мнѣ душу.“
Тогда пришло въ волненье всё собранье,
Ругательства посыпались на чорта,
И раздражонные вопили въ голосъ.
Чтобъ чортъ побралъ ихъ чорта-краснобая!
Но крики ихъ остались безполезны:
Нечистый былъ, какъ пень, неумолимъ —
И, покорясь коварному рѣшенью,
Они кидаютъ жребій межъ собой:
Кому изъ нихъ послѣднему остаться.
И жребій палъ на молодого графа.
Однако же онъ духомъ не упалъ
И думаетъ: „вѣдь я ещё свободенъ:
Онъ надо мной когтей не распустилъ.“
Вотъ дьяволъ сталъ на стражѣ у дверей
И другъ за другомъ тѣхъ ихъ пропускаетъ:
Когда же очередь дошла до графа,
Онъ цапъ его скорѣй за воротникъ,
А тотъ кричитъ: «любезный, ты ошибся,
Возьми того кто слѣдуетъ за мной» —
И указалъ на тѣнь свою рукой.
Тутъ чортъ, внезапно солнцемъ ослѣплённый,
Пустилъ его на волю изъ когтей
И къ тѣни бросился, какъ угорѣлый.
А графъ, смѣясь надъ чортомъ, поскорѣе
Юркнулъ изъ погреба и — былъ таковъ.
Но замѣчательно что съ той норы.
На диво всѣмъ, кто графа ни встрѣчалъ,
Онъ отъ себя ужь тѣни не бросалъ.
