Но черезъ мѣсяцъ, когда Жанна была съ визитомъ у Брезевилей, виконтесса какъ бы мимоходомъ спросила ее:
— Въ этомъ году, конечно, вашъ Поль будетъ у перваго причастія?
Застигнутая врасплохъ, Жанна отвѣчала:—Да.
И это простое слово имѣло для нея рѣшающее значеніе. Не сказавъ ни слова отцу, она попросила Лизонъ проводить ребенка на уроки катехизиса.
Въ теченіе мѣсяца все шло какъ нельзя лучше, но однажды Пулэ вернулся домой охрипшій, а на слѣдующій день появился и кашель. Испуганная мать приступила къ разспросамъ и узнала, что сынъ ея за дурное поведеніе былъ наказанъ тѣмъ, что кюрэ отослалъ его до окончанія урока къ церковнымъ дверямъ, гдѣ ему пришлось стоять на сквозномъ вѣтру.
Она оставила его дома и сама стала обучать его этой азбукѣ религіи. Но аббатъ Толъбіакъ, не взирая на мольбы Лизонъ, отказался допустить его до причастія, какъ недостаточно подготовленнаго.
На слѣдующій годъ произошло то же самое. Взбѣшенный баронъ поклялся, что можно быть честнымъ человѣкомъ и безъ этого вздора, и рѣшено было воспитывать Поля какъ христіанина, а не какъ католика, исполняющаго церковныя обязанности. При совершеннолѣтіи же онъ свободенъ будетъ сдѣлаться кѣмъ хочетъ.
Черезъ нѣсколько времени на сдѣланный Жанной визитъ Бризевили не отвѣтили. Она удивилась этому, зная утонченную вѣжливость своихъ сосѣдей; но маркиза де Кутелье высокомѣрно открыла ей причину этого отчужденія.
Положеніе мужа, собственное аристократическое происхожденіе и большое состояніе давали ей возможность считать себя королевой нормандскаго дворянства. И дѣйстви-
