тѣмъ, что неизмѣнно обыгрывалъ его въ шахматы. У него была собака; онъ совалъ ей въ ротъ кусокъ сухого сыру и, поворачивая его въ разныя стороны, вынималъ поразительно схожій бюстъ Вольтера, казавшійся копіей въ миніатюрѣ съ извѣстнаго бюста, работы знаменитаго скульптора Пигалля.
Въ назначенный день я отправилась къ Вольтеру. Меня сопровождали m‑me Гамильтонъ, леди Райдеръ, госпожа Каменская, мой двоюродный братъ Воронцовъ и господинъ Кэмпбелль-Шауфильдъ. Въ предъидущую ночь Вольтеръ потерялъ болѣе фунта крови, но запретилъ объ этомъ гововорить, опасаясь, что я не приду. Больной и слабый, онъ лежалъ на кушеткѣ[1]. Войдя въ комнату и увидѣвъ, въ какомъ онъ состояніи, я выразила свое сожалѣніе, что его потревожила, тѣмъ болѣе, что, попросивъ меня отложить свое посѣщеніе на день или на два, онъ тѣмъ самымъ засвидѣтельствовалъ бы свое уваженіе ко мнѣ, доказавъ, что считаетъ меня способной понять, насколько драгоцѣнно его здоровье и жизнь. Онъ поднялъ обѣ руки театральнымъ жестомъ, какъ бы подчеркивая тѣмъ свое удивленіе, и воскликнулъ: «Какъ! у нея и голосъ ангельскій!» Онъ меня привелъ въ смущеніе, такъ какъ я пришла послушать и поклониться ему и мнѣ и въ голову не приходило, что онъ будетъ восхвалять даже мой голосъ. Я ему это высказала и онъ, сказавъ мнѣ какой-то комплиментъ, заговорилъ объ императрицѣ. Часа черезъ полтора, два я собралась уходить; онъ не отпустилъ меня и попросилъ перейти на половину его племянницы, m‑me Дени, и отужинать въ его замкѣ, отнынѣ вполнѣ заслуживающемъ это наименованіе; онъ обѣщалъ придти также, но преду-
- ↑ Предупреждаю читателей, что записки эти будутъ напечатаны лишь послѣ моей смерти (если онѣ вообще будутъ опубликованы); поэтому прошу разрѣшенія, не навлекая на себя обвиненій въ тщеславіи, передать слова и событія въ такомъ видѣ, въ какомъ они, дѣйствительно, произошли или были сказаны.
