Онѣ этого опредѣленно не обѣщали, но отвѣтили, что подумаютъ о томъ, что предпринять. Николаи сообщилъ князю Дашкову этотъ разговоръ; черезъ нѣсколько дней князь Алексѣй Куракинъ по порученію императора сказалъ сыну, что государь хочетъ подарить ему 5,000 крестьянъ; но мой сынъ просилъ передать его величеству, что онъ глубоко тронутъ его добротой и чувствуетъ живѣйшую къ нему благодарность, но желаетъ только возвращенія свободы своей матери. На слѣдующее утро князь Куракинъ подошелъ къ моему сыну передъ вахтъ-парадомъ и сообщилъ что государь велѣлъ ему объявить мнѣ о возвращеніи мнѣ свободы и что онъ самъ сейчасъ скажетъ это моему сыну[1]. Когда императоръ появился на вахтъ-парадѣ, мой сынъ хотѣлъ броситься передъ нимъ на колѣни; но его величество остановилъ его, поцѣловалъ, и мой сынъ, въ порывѣ счастья, забывъ про маленькій ростъ императора, поднялъ его на воздухъ, сжимая его въ своихъ объятіяхъ. Оба плакали. Это была первая и послѣдняя чувствительная сцена, которую видѣла гвардія.
Благосклонное отношеніе Павла къ моему сыну не ослабѣло до самаго его отъѣзда. Онъ совѣтовался съ нимъ насчетъ своихъ военныхъ плановъ и войны, которую хотѣлъ объявить. Во время совѣщанія съ нимъ вдвоемъ въ кабинетѣ, онъ заставилъ его составить на бумагѣ планъ военныхъ операцій, расположеніе войскъ и подъ величайшимъ секретомъ рѣшилъ поручить ему командованіе армейскимъ корпусомъ, стоявшимъ въ Кіевѣ. Онъ даже далъ ему нѣсколько подписанныхъ имъ бланковъ съ тѣмъ, чтобы въ случаѣ надобности онъ заполнялъ ихъ, не теряя времени, и
- ↑ Письмо князя Куракина было составлено въ слѣдующихъ выраженіяхъ «Княгиня и любезная тетушка! Я счастливъ объявить вамъ по приказанію государя императора, что вы свободны посѣщать ваши помѣстья, мѣнять ваше мѣстожительство и даже пріѣзжать въ столицу въ отсутствіе двора; когда же дворъ находится въ Петербургѣ, вы можете жить въ ближайшемъ къ столицѣ имѣніи.»
