глуши лѣсной, появляются такіе расшивы, баркасы и ладьи, перепутанные вервіями изъ лыка и оснащенные лубочными парусами и трехъ-саженными правилами, что ежели бы всталъ съ того свѣта Олегъ, и онъ воскликнуль бы, глядя на нихъ: «Эка старина матушка глубокая!» — Такъ продолжалось до осени, пока холода не выгнали Крамского съ Воробьевыхъ горь, а вмѣстѣ и изъ Москвы, съ недоконченною картиною, которая потомъ такъ и осталась навсегда недоконченною...»
Переходя потомъ къ веснѣ 1865 года, М. Б. Тулиновъ разсказываеть, какъ профессор, А. Т. Марковъ, его близкiй знакомый, расписывавшій въ то время куполъ въ храмѣ Спаса въ Москвѣ, сталъ однажды упрашивать его, Тулинова, чтобы онъ уговорилъ Крамского (въ то время уже покинувшаго Академію, вмѣстѣ съ 13 товарищами) взять на себя выполненіе работы въ куполѣ. «Да, прекрасный молодой человѣкъ — Крамской, говорилъ Марковъ, достойный всякихъ похвалъ! Онъ у меня былъ изъ самыхъ лучшихъ учениковъ. Изъ него выйдетъ, по моему мнѣнію, колоссальный художникъ. Одно мнѣ не нравится, какъ нынче всѣ молодые люди относятся къ намъ, старикамъ — какъ бы это сказать? (Марковъ замялся)... Объ Иванѣ Николаевичѣ не могу этого сказать: онъ всегда ко мнѣ относился съ большимъ уваженіемъ. Но не знаю, какая тому причина, двѣ недѣли прошло, какъ я послалъ ему письмо, а отвѣта не получаю. Я васъ прошу, такъ какъ вы считаетесь его другомъ, будьте такъ добры, сдѣдайте одолженіе старику, напишите отъ себя Ивану Николаевичу, какая тому причина, что онъ не отвѣчаетъ на мое письмо, попросите его отъ себя въ Москву пріѣхать, мнѣ очень нужно съ нимъ повидаться и переговорить, всѣ расходы и за время я заплачу...» Но Крамской отвѣчалъ Тулинову[1]:— «Вы не знаете, Михаилъ Борисовичъ, нашихъ отношеній съ профессоромъ Марковымъ, и мнѣ прискорбно, что вы дѣлаетесь какъ бы посредникомъ между нами, не зная, въ чемъ дѣло. Объяснюсь разъ навсегда. Я работалъ, по порученію А. Т., болѣе года картоны для плафона въ храмъ Спаса. Вы представить себѣ не можете эту египетскую, неблагодарную работу. Представьте же себѣ, что площадь плафона-въ 2,400 аршинъ — должна быть застлана картонами, по частямъ; на этихъ картонахъ отъ центра должны быть разбиты градусы, и по этимъ градусамъ нужно было вычертить и нарисовать, по эскизу Маркова, въ ту величину, какая должна быть на мѣстѣ, въ храмѣ. А величина вотъ какая: наприм., одна голова Бога Отца — 7 аршинъ, ноготь на большомъ пальцѣ руки 1/2 аршина, а все кругомъ— херувимы и серафимы, и облака, состоящая изъ херувимскихъ головокъ. И вотъ, въ продолжение
- ↑ Письмо болѣе не существуетъ и текстъ его приводится Тулиновымъ приблизительно, на память.
Ред.
