воспитание внуковъ и вела ихъ по своему усмотрѣнію, а не такъ, какъ хотѣлъ этого Павель.
Второе путешествіе въ Европу также не осталось безъ вліянія на впечатлительнаго Великаго Князя. Къ воспринятому имъ потсдамскому идеалу присоединились еще и версальскія воспоминанія. Вмѣстѣ съ тѣмъ, Цесаревичъ пропитался въ высшей степени аристократическими идеями и вкусами какъ разъ тогда, когда они стали отживать свое время въ Европѣ. Въ конечномъ результатѣ вторая заграничная поѣздка развила въ немъ въ еще большей степени стремленіе къ тому именно, чего Екатерина не могла ему предоставить: къ неограниченной власти.
Чтобы какъ-нибудь занять по природѣ дѣятельную натуру Павла, жаждавшаго дѣла и власти, Екатерина подарила ему Гатчину. Павелъ съ жаромъ принялся за ея устройство. Оставшись въ тиши, погруженный въ себя, онъ переживалъ все прошлое и создавалъ планы на будущее, имѣя въ виду круто и радикально перевернуть все то, что существовало теперь. При этомъ Великій Князь не стѣснялся открыто высказывать недовольство окружающимъ и свои мнѣнія насчетъ современнаго управления государствомъ и дѣяній Императрицы
Въ 1793 г. женился сынъ Павла, Александръ. Это радостное событie для отца было тягостно для Павла. Опасность лишиться Престола усилилась. Павелъ сталь проявлять крайнюю несдержанность. Гнѣвъ его противъ Императрицы дошелъ до того, что сначала онъ не хотѣлъ даже присутствовать при бракосочетании сына. Все это заставило Екатерину сильно призадуматься, и она, ссылаясь на нервы и неспособность Павла, рѣшила устранить его отъ Престола и передать Престолъ старшему сыну его, Александру. Но вскорѣ наступившая кратковременная болѣзнь Императрицы свела въ могилу Великую Екатерину, и 6-го ноября 1796 г. Павелъ сталъ Русскимъ Императоромъ, получилъ то, чего онъ такъ болѣзненно ждалъ въ теченіе свыше 30 лѣтъ — неограниченную власть, въ дальнѣйшемъ послужившую новымъ источникомъ его странностей и бѣдствій для Россіи.
Очевидно, что на военныхъ преобразованіяхъ Павла должны были отразиться изложенныя особенности его характера. но при разсмотрѣніи военныхъ реформъ Павла необходимо обратить еще вниманіе на одну существенную черту его характера, а именно: на его страсть къ военному дѣлу, его милитаризмъ, который, однако, по тѣмъ или другимъ причинамъ, получилъ весьма одностороннее направленіе. Для насъ это тѣмъ болѣе важно, что направленіе это порывало со славнымъ прошлымъ нашей арміи, порывало съ завѣтами Петра I и Екатерины I, порывало съ основами русскаго военнаго искусства, покоившагося на глубокомъ пониманіи нашими полководцами природы войны, значенія
