монеты, имѣвшійся въ этихъ банкахъ, составлялъ 1,573,546 ф. ст., слѣдовательно непокрытыхъ билетовъ было всего только на 2,477,693 ф. ст. Почти половина этой послѣдней суммы была тотчасъ же, при самомъ началѣ затрудненія, покрыта звонкою монетою, присланною изъ Англіи, а остальную сумму можно бы было безъ труда покрыть другими средствами. Но и здѣсь, такъ же, какъ и въ Нью-Іоркѣ, стѣсненное положеніе, въ которомъ очутились банки, было обусловлено требованіемъ возвращенія депозитовъ, общая сумма которыхъ составляла около 30,000,000 ф. ст. Эти депозиты нельзя было выплатить съ такою же быстротою, съ какою поступали требованія о ихъ возвращеніи, такъ какъ и въ Шотландіи, банки, чтобы имѣть возможность давать высокіе проценты, были щедрѣе на кредитъ, чѣмъ то совмѣстимо съ правилами разумнаго веденія дѣлъ. Именно своей большой осторожности въ веденіи дѣлъ и въ открытіи кредита шотландскіе банки и были до сихъ поръ обязаны своей прочностью и своимъ кредитомъ. Главное правило банковаго дѣла состоитъ въ томъ, чтобы деньги помѣщались при условіяхъ, дозволяющихъ быстро и навѣрное снова ихъ реализировать. Случаи, въ которыхъ обязательства банка передъ публикой требуютъ, чтобы онъ могъ быстро располагать своимъ капиталомъ, такъ многочисленны и могутъ представиться такъ неожиданно, что употребленіе имъ своихъ капиталовъ на учетъ долгосрочныхъ векселей или на ссуды ненадежнымъ должникамъ, на спекуляціи, или на основаніе промышленныхъ предпріятій, на сомнитнльные займы или на покупку бумагъ, недопускающихъ немедленнаго превращенія въ деньги, — совершенно несовмѣстно со здравыми началами банковаго дѣла. Когда, къ тому же, такое легкомысленное помѣщеніе денегъ примѣняется къ вкладамъ, подлежащимъ немедленному возвращенію, безъ предварительнаго увѣдомленія, то внезапное требованіе этихъ денегъ обратно легко можетъ поставить банкъ въ затруднительное положеніе. Впрочемъ, здѣсь намъ остается лишь напомнить читателю то, что́ уже было высказано нами по поводу пріостановки платежей Нью-Іоркскими банками. Англійскіе и шотландскіе банки, потерпѣвшіе крушеніе во время послѣдняго кризиса, находились совершенно въ такомъ же положеніи, какъ и нью-іоркскія учрежденія этого рода. Западный шотландскій банкъ и Гласговскій банкъ ссудили свои капиталы безъ всякаго серьезнаго обезпеченія спекулянтамъ, которые пускались въ рискованныя предпріятія, и потому, когда разразился американскій кризисъ, внезапно очутились не въ состояніи исполнить во время свои обязательства. Ливерпульскій городской банкъ тоже роздалъ свои деньги въ ссуду въ очень сомнительныя руки; такъ, напримѣръ, въ портфелѣ его оказалась закладная на 120 кораблей, которые при тогдашнихъ обстоятельствахъ могли быть проданы лишь съ огромною потерею. Это легкомысліе, выказанное помянутыми банками въ открываемыхъ ими кредитахъ, питало жажду легкаго и скораго обогащенія, поощряло спекулянтовъ затѣвать предпріятія, далеко превы-
монеты, имевшийся в этих банках, составлял 1 573 546 ф. ст., следовательно непокрытых билетов было всего только на 2 477 693 ф. ст. Почти половина этой последней суммы была тотчас же, при самом начале затруднения, покрыта звонкою монетою, присланною из Англии, а остальную сумму можно бы было без труда покрыть другими средствами. Но и здесь, так же как и в Нью-Йорке, стесненное положение, в котором очутились банки, было обусловлено требованием возвращения депозитов, общая сумма которых составляла около 30 000 000 ф. ст. Эти депозиты нельзя было выплатить с такою же быстротою, с какою поступали требования о их возвращении, так как и в Шотландии банки, чтобы иметь возможность давать высокие проценты, были щедрее на кредит, чем то совместимо с правилами разумного ведения дел. Именно своей большой осторожности в ведении дел и в открытии кредита шотландские банки и были до сих пор обязаны своей прочностью и своим кредитом. Главное правило банкового дела состоит в том, чтобы деньги помещались при условиях, дозволяющих быстро и наверняка снова их реализовать. Случаи, в которых обязательства банка перед публикой требуют, чтобы он мог быстро располагать своим капиталом, так многочисленны и могут представиться так неожиданно, что употребление им своих капиталов на учет долгосрочных векселей или на ссуды ненадежным должникам, на спекуляции или на основание промышленных предприятий, на сомнительные займы или на покупку бумаг, не допускающих немедленного превращения в деньги, — совершенно несовместно со здравыми началами банкового дела. Когда к тому же такое легкомысленное помещение денег применяется к вкладам, подлежащим немедленному возвращению, без предварительного уведомления, то внезапное требование этих денег обратно легко может поставить банк в затруднительное положение. Впрочем, здесь нам остается лишь напомнить читателю то, что уже было высказано нами по поводу приостановки платежей нью-йоркскими банками. Английские и шотландские банки, потерпевшие крушение во время последнего кризиса, находились совершенно в таком же положении, как и нью-йоркские учреждения этого рода. Западный шотландский банк и Глазговский банк ссудили свои капиталы без всякого серьезного обеспечения спекулянтам, которые пускались в рискованные предприятия, и потому, когда разразился американский кризис, внезапно очутились не в состоянии исполнить вовремя свои обязательства. Ливерпульский городской банк тоже раздал свои деньги в ссуду в очень сомнительные руки; так, например, в портфеле его оказалась закладная на сто двадцать кораблей, которые при тогдашних обстоятельствах могли быть проданы лишь с огромною потерею. Это легкомыслие, выказанное помянутыми банками в открываемых ими кредитах, питало жажду легкого и скорого обогащения, поощряло спекулянтов затевать предприятия, далеко превы-
